Крутые версты от Суры

После обеда, наконец, понял, что дед меня обдурил и уж, конечно, не вернется. Что же мне теперь делать? Кинуться за ним вдогонку, объявить в милицию? Да где его теперь найдешь в этом муравейнике, в Горьком? А может, он еще и дальше подался? После недолгих размышлений пошел в завком стеклозавода, все-таки, профсоюз, защитник трудящихся.

Когда я рассказал о проделке деда, в завкоме вдоволь посмеялись.

 Я коротко рассказал о себе, умолчав, конечно, о педтехникуме. Они посовещались между собой.

- На заводе работать сумеешь? Учти, у нас тяжеловато, особенно без привычки. Сколько тебе лет?

- Семнадцать исполнилось.

- М-да! Несовершеннолетний, конечно, не положено. Да ну, ладно, попробуем. Выйдешь сегодня в ночную смену. Мы скажем мастеру, а пока иди, отдыхай.

Пришел на квартиру, лег на полу на свой соломенный матрас, думаю. Это все же хорошо, что меня приняли на работу. По крайней мере при деле, голодать не придется. Конечно, это далеко не то, к чему я готовился, учился почти 10 лет, ну да ладно, поживем - увидим, а пока надо держаться этого завода. Вечером пришел в цех. Он представляет собой огромный зал без потолка. В середине - большущая квадратная печь, и в ней бурлит какая-то желтоватая кисель. Это - будущее стекло, а пока расплавленная масса, смесь песка, поташа и еще чего-то.

Назначили меня на должность ссыпщика. Я должен подносить на носилках состав и ссыпать его в печь. Работа простая, понятная, проще некуда. Носилки весьма вместительные, с дощатыми бортиками по сторонам. К ручкам привязана лямка, которая надевается на шею, для облегчения рук. Когда я поднял носилки в первый раз, колени у меня задрожали, пошатываясь, еле-еле передвигая ноги, поднялся по сходням вверх. Вошли в цех, подошли к печке и с трудом вывалили содержимое носилок. Тут же, не задерживаясь ни минуты, пошли за следующей порцией, и так без отдыха все восемь часов ночной смены.

Ночная смена мне показалась длиною с год, утром вышел, пошатываясь, как пьяный, еле живой от усталости, добрался до квартиры, свалился и уснул. Проснулся пополудни, сел на своем ложе, задумался. Скоро наступит вечер, и мне опять надо идти на завод, в этот кромешный ад, таскать проклятые носилки всю ночь, целых восемь часов. А ели свалюсь, умру? Кто мне тут поможет, кому я нужен? Вспомнил, как надо мной хохотали в конторе. Нет, не выдержать мне тут, пропаду ни за что, надо уходить. Не сказав никому ни слова, подался на полустанок, сел в вагон узкоколейки и поехал в Балахну.

Газировка как роскошь 

И вот снова хожу по Балахне, ищу работу. Город небольшой, обыкновенный райцентр. Всего два промышленных предприятия: бумкомбинат и картонная фабрика. На обоих мне отказали: не нужно рабочих, а главное - я несовершеннолетний.

 А погода стоит великолепная, самый разгар лета, сады благоухают, все, чему положено цвести, расцветает! Стройные парни в белых брюках под руку с красивыми девушками в белых платьях прогуливаются по набережной, о чем-то то тихо разговаривают, то весело хохочут, в саду играет духовой оркестр, там танцуют. У летнего кинотеатра толпа: идет новая кинокомедия "Веселые ребята", большие афиши повсюду сообщают об этом. Я еще никогда не видел звукового кино, мне мучительно хочется хоть одним глазом посмотреть на этих "ребят". Но увы, все это теперь недостижимо. Да и вид у меня уж очень отвратительный - длинное, невообразимого цвета пальто (это в жаркий летний день!), огромные дядины сапоги, просящие каши и перелицованная мною же куцая кепка на голове. Поэтому я стараюсь держаться подальше от нарядной толпы.

Однако, надо подумать о ночлеге, за день я порядочно устал. Будь я в деревне, лег бы где-нибудь в поле во ржи или под кустом у дороги и спал себе преспокойно. Но тут не ляжешь, мигом сгонят, это я понимаю. Побрел на пристань, надеясь прикорнуть где-нибудь под видом пассажира, ожидающего прибытия парохода. Пока пассажиры и провожающие толкутся на дебаркадере, удается немного вздремнуть на скамеечке. Но вот пароход уж вдали от пристани, дебаркадер опустел, и все начинается сначала. Подходит дежурный матрос.

- Эй, ты что, пароход ушел ведь. Проспал что ли?

- Да нет, я жду следующего, - неумело вру я.

- Какой тебе следующий, следующий будет только утром, давай, отчаливай отсюда!

Я молча поднимаюсь и бреду на берег, иду наугад, в поисках укромного места. Наконец, нахожу его, укладываюсь, свернувшись калачиком, и закрываю глаза. Но вдруг обнаруживается, что я и тут помешал. Укромные места, оказывается, нужны не только мне, бездомному бродяге, но кое-кому еще. И притом для целей более важных, нежели простое, прозаическое спанье. Послышались тихие шаги. Это приближается ко мне влюбленная пара. Идут в обнимку, тесно прижавшись друг к другу. Я лежу тихо, надеясь, что они пройдут мимо, не заметив меня. Но не тут -то было. Первой заметила меня она.

- Ой, подожди, Коля! Тут кто-то есть, - тревожно прошептала она.

- Где?

- Да, вон там. Кто-то лежит вроде.