Крутыми верстами

— Трудно представить, но случилось именно так. Как получилось, это вот она, женушка, рассказала потом. Произошло, казалось бы, самое невероятное. После того как противник, обходя высотку, на которой закрепилась рота, двинулся вперед, тот солдат, который свалился после взрыва рядом с моим орудием, очнулся. Определив по каким-то признакам, что я жив, оттащил к речке и там, упрятав в кустах, положил под голову кусок хлеба, а на сук повесил котелок с водой. Мне в карман гимнастерки вложил наспех нацарапанную записку. В ней написал: «Ты, браток, крепись и знай, что фашист будет побит и мы с тобой еще встретимся. Твой билет и все документы передам своим. Силенок очень мало, но я пополз. Буду догонять! Понял?!» Дальше подпись-крючок с завитком да раздавленной точкой на конце.

— Храним мы ее, записочку, — подсказала Анастасия Федоровна.

— Ну да, будет она еще нужна. С ней много связано. Подолгу рассматривали мы тот крючок, а что разобрать? Всего две буквы И, а за ней К то ли X. Что от них? Если по имени — может быть Иван, Илья, Игнат. Да мало ли их. А К или X и вовсе не разобрать. Слушая Антона Ивановича, Заикин насупился, помрачнел, а когда услышал имя бывшего ординарца Игната — выпрямился и застыл. Вспомнились далеко ушедшие события сорок первого, перед глазами появился Игнат Хвиля и его рассказ при встрече на Днепре: «Подсунул ему под голову краюху ржаного хлеба, а сам пополз, но сил хватило лишь перебраться на плоту за речку. Там и свалился, не смог дотянуть хотя бы до крайней хатки. Лежали там и наши и немцы…»

— А в поезд-то как же?

— Ну да, в поезд, — спохватился Антон Иванович. — Тут, видишь, как стихло, так деревенька и ожила. Надумали люди своих захоронить да и немцев закопать. Наткнулись в кустах на меня. Поначалу испугались, что-де, мол, командир, а за такого, если узнают немцы, то и перевешают, да подвернулись две дивчины: одна постарше да дороднее, — Антон Иванович посмотрел на жену, ласково улыбнулся, — другая шустренькая, с белыми косичками. Разыскали в лесу лошаденку, впрягли в телегу, взвалили на нее «командира» и айда к лесному полустанку, что в нескольких километрах от их деревни, под Слонимом. Там таких вояк, как я, набралось больше сотни. Оставшись глубоко в тылу, были мы обречены на верную гибель, но, как говорят, свет не без добрых людей. Нашелся там невесть откуда появившийся беспалый старик из железнодорожников. Он и взвалил на себя тяжелую ношу. Пригнал он с соседней станции находившийся под парами маневровый паровоз «Овечку». Два других железнодорожника подобрали из числа разбитых три платформы, уложили на них раненых, тем, кто был поздоровше, дали в руки винтовки и в ночь тронулись. На паровозе трое стариков, на платформах две дивчины. И представь себе, прорвались к своим.

После паузы Антон Иванович усмехнулся жене:

— Ну-ка, Настенька, налей по чарке, да выпьем за тех девчат.

— Давай, давай, Антоша! За девчат не грех, — заторопилась Анастасия Федоровна.

Антон Иванович выпил до дна и, крякнув, посмотрел на Заикина.

— Ну а потом один, другой госпиталь — и выходили. Правда, списали подчистую. У корня легкого застрял осколок. Удалять не решились. Вот бы отыскать того солдата, который оттащил меня тогда к речке. Тем и спас.

— А как девушки? — спросил Заикин, все еще думая о том бое, о гибели людей и об этих двух, чудом оставшихся в живых. «Игнат перекособочился, а этот седой как лунь».

— Девчата живы и здоровы. Повзрослели. Та, беленькая Оля с того времени здесь у нас в госпитале, а вторая… — Антон Иванович тепло взглянул на жену, — продолжает поддерживать здоровье все того же артиллериста… Заботится о нем.

Анастасия Федоровна кивнула в знак согласия.

— Ясно! — Заикин поднял глаза на Антона Ивановича. — Выходит, что воевали мы с вами на той высотке вместе, а ваш спаситель жив и теперь.

И Антон Иванович, и Анастасия Федоровна от неожиданности онемели. Оба смотрели на Василия с открытыми ртами.

— Не верится? Я на той высоте взводом командовал. А спас вас Игнат Хвиля! Ординарец нашего ротного, он жив и почти здоров.

Проговорили всю ночь. Волнение спало лишь к утру. Антон Иванович дал слово, что при первой же возможности поедет вместе с женой на поиски Игната.

— Как же можно иначе жить?! Как же?! — выкрикнул он еще раз, когда Заикин, стоя в кузове выкатившейся за ворота машины, посылал последний прощальный взгляд оставшейся у калитки супружеской паре Беловых.

Возвратившись в полк резерва, Заикин оформил нужные документы, а проездные выписал до Одессы. «Дивизия Дремова где-то на Втором Украинском».

14

Прошел еще год.

Огненный смерч, неистово взметнувшийся за Одером, прокладывая атакующим войскам путь к Берлину, не угасал ни днем ни ночью.