Крутыми верстами

Оборона полка также зашевелилась, все пришло в движение. В эти минуты, как говорят, снаряд был дослан в казенник, а предохранитель снят со спускового крючка.

Юхим глядел в оба, настороженно прислушивался. Вскочил на ноги и Иван.

— Что, началось?

— Пока нет, но, видать, скоро, — по-хозяйски раскладывая патроны рядом с казенником противотанкового ружья, ответил Юхим, а затем, еще раз проверяя, прочно ли установлено ружье, как бы между прочим спросил у Ивана: — Патроны к своему фрицу припас?

Иван понял, что речь идет о его трофейном автомате, добытом еще в партизанах.

— Хватает. Вон сколько, — зевнув спросонок, похлопал Иван рукой по вещевому мешку. — Хватит…

— Тоже добре, — зевнул Юхим и, не сводя глаз с опушки леса, потянулся за кисетом, чтобы набить давно остывшую трубку. Но не удалось моряку ее раскурить. Над лесом взвились разноцветные ракеты, а спустя не более минуты все вокруг закипело, заклокотало, словно в адском котле, — противник начал огневую подготовку. Снаряды с ревом и визгом проносились над головой и, разрываясь, нещадно секли тугой воздух раскаленными осколками. От находившегося рядом поросшего камышом болота во все стороны разлетались комья, фонтаны жижи. Юхим заметил, что не только перед фронтом второго батальона, но и всего полка пойма реки утонула в смрадном дыму. Было видно и то, что противник, не разведав нового расположения подразделений, выбрасывал немалую часть снарядов на те позиции рот, которые по приказу командира полка были ночью бесшумно оставлены.

Юхим старался быть спокойным, подбадривал Ивана, подшучивал над ним, хотя и тревожился, как он поведет себя в бою. «Мальчишка еще». Когда же из леса появились, растянутые в линию, несколько танков, а за ними следом двинулась пехотная цепь, Юхим спокойно проговорил, не отрываясь от ружья:

— Наводи по пехоте, но без моей команды не пулям. Пусть подходят.

Следя за пехотой, Иван стал плотнее прижимать к щеке приклад автомата, но в то же время не мог не думать и о танках. Вероятная встреча с ними была для него первой. «Неужели простой человек, каким является мой брат Юхим, может со своим противотанковым ружьем устоять против такой броневой махины? Чудно все это получается», — болезненно усмехнулся он.

Когда танки открыли перед своим фронтом пулеметный огонь, Иван не дрогнул. Прицеливаясь автоматом то по одной, то по другой группе пехотинцев и поглядывая на Юхима, он ждал команды. Ее не было, хотя Юхим и видел, что брательник готов в любой миг нажать на спусковой крючок.

— Ну, давай, давай, шкура! Не тяни! — вырвалось у матроса.

Юхим понимал, что медленная вражеская атака связана с плохой видимостью, а раз так, то и решил подпустить танки как можно ближе, чтобы бить наверняка. «Только бы пошли сюда», — думал он. Но танки, преодолев позицию батальона и не обращая внимания на огонь стрелкового оружия, пошли левее. Они, как показалось Юхиму, выходили на тот участок обороны, где располагалось всего лишь слабое прикрытие, видимо, намереваясь после этого ударом вдоль фронта выйти кратчайшим путем к реке.

Негодуя, Юхим высунулся из окопа, как бы стараясь привлечь к себе внимание вражеских танкистов, но те шли прежним курсом. Лишь подойдя к болоту, три танка, в том числе один «тигр», изменив курс, пошли в его сторону. Спустя несколько мгновений Юхим уже целился по тому из танков, который, увеличив обороты, оказался недалеко от его позиции.

Нажав на спусковой крючок, Корж увидел, как от борта танка посыпались искры. Подумалось, что танк сейчас же вспыхнет, но он даже не остановился. Газанув на предельных оборотах, хлестнул из пулемета.

— Шкура! — выругался моряк, прижимаясь к прикладу плечом.

После второго выстрела перед глазами мелькнула ярко-синяя вспышка. Из танка хлынул огненный столб.

Рядом бил автомат. Юхим взглянул на брата. Иван, переводя автомат из стороны в сторону, строчил по подступающей вражеской пехоте. Но когда солдаты залегли, из зарослей, фыркая во все стороны грязью, вырвался еще один танк. Сделав два выстрела осколочными по кустам у дороги, танк, очевидно не видя позиции пэтээровцев, пошел в ее направлении, а перевалив через дорогу, остановился. Рыская пушкой по сторонам, стал отыскивать цель.

— Ну-ну, давай, сволочь! — прорычал Юхим в сторону танка.

Еще один снаряд, провизжав над головой, врезался в бугор рядом. Второй не долетел. В окоп посыпалась земля, над головой завизжали осколки. Выстрелив еще раз по танку, Юхим почувствовал, как кто-то с силой потянул его книзу за полу бушлата. Взглянув под ноги, он увидел на дне окопа заливавшегося кровью Ивана, а когда вновь ухватился за ружье, стрелять уже было поздно. Перед глазами сверкнули отшлифованные гусеницы, а еще через какой-то миг в лицо пахнуло горячим, отработанным газом.

Под напором гусениц стенка окопа стала наплывать на Юхима и повалила его навзничь, но когда танк оказался в нескольких шагах за окопом, Юхим вскочил. Лихорадочно выхватив из ниши связку гранат, он выдернул чеку. Прозвучали один за другим взрывы. Юхима обдало огнем, обожгло лицо.