Крутыми верстами

Очнулся Юхим, когда санитары, поднимая Ивана со дна окопа, приговаривали, как бы вторя друг другу: «Вот так, милок, давай, милок. Маленько продышался».

Поднявшись на бруствер, Юхим увидел забинтованную голову брата. Иван пытался подняться, но санитары удержали его. Рядом, все еще дымя, догорал танк. На его закопченном борту проступал поблекший белый крест. Длинный ствол, уткнувшись в обожженный песок, испускал слабую струйку черной копоти. Где-то у реки слышались частые артиллерийские разрывы. Вся пойма утопала в удушливом рыжем дыму. Над головой проносились наши штурмовики, повыше метались истребители.

Юхим с трудом выбрался из окопа. Бой шел уже где-то впереди — перед фронтом полка, там, где оборонялся батальон Заикина. Вскинув ружье на плечо и покачиваясь, Юхим зашагал в сторону батальонного НП.

15

Как только на плацдарм переправились главные силы дивизии, Дремова срочно вызвал генерал Булатов.

— Вот что, товарищ Дремов. Не исключено, что противник с целью срыва форсирования попытается нанести фланговый удар из района Погорелое на Хмелевку. Смотрите сюда, — генерал наклонился к карте. — Чтобы предотвратить его прорыв в тылы дивизии и других соединений армии, вам надлежит занять оборону фронтом на северо-запад вот на этом рубеже, — генерал медленно провел карандашом по карте. — Знаю, что задача трудная, поэтому и поручаю ее вам. Полк усилим истребительно-противотанковым полком, а если будет совсем туго — поможем штурмовиками. Сегодня-завтра к вам примкнет полк соседней армии.

— Задачу понял.

— Вот и хорошо. Тогда не буду задерживать. Да, минуточку. Где-то здесь был истребитель. Ему бы сразу и поставить задачу, куда выходить — Спустя несколько минут постучали в дверь. — Вот он. Знакомьтесь.

Дремов оглянулся.

— А мы знакомы, товарищ генерал. Здравствуй, Кущ. Тебя надо и поздравить. Подполковник, — похлопал он Куща по погону. — Ты иди, я сейчас догоню.

— Вы что же, вместе воевали? — спросил Булатов, когда подполковник закрыл дверь.

— Да как же! На дуге, а ближе познакомились потом, при обстоятельствах еще более трудных. Будет свободная минута — расскажу.

… — Так что, вновь свела нас судьба? — спросил Дремов, подходя к поджидавшему его подполковнику.

— И должен вам сказать, я безгранично рад, что нам пришлось встретиться. Очень хотелось вас видеть, чтобы сказать от всей души спасибо за то, что тогда поддержали. Не случись этого, я мог бы все понять превратно. Тяжело было перенести, но лучше горькая правда, чем сладкая кривда.

— Мои заслуги тут невелики, но рад, что ты смог дать случившемуся правильную оценку и взять себя в руки. Война проверяет каждого из нас на прочность, особенно моральную, душевную. — Дремов помолчал, а потом тихо проговорил: — Еще бы вырвать ребят…

— Так знаете, что получилось?! — воскликнул Кущ. — Сестра-то ее оказалась совсем другой — партизанкой! Ее «работа» в полиции была нужна партизанам.

— Что ты?! — с радостным удивлением посмотрел на него Дремов. — Значит, молодец дивчина.

— О! Сколько поездов они там пустили под откос. И часто именно она узнавала о движении составов от своего папани. Теперь осталась детям вместо матери.

— Очень рад. Возвратишься, устроишь жизнь… Давай карту, — Кущ наклонился с планшетом. — Выводи своих гвардейцев вот в этот район. — Дремов указал на карте. — Пока будешь в моем резерве.

Возвратившись в полк, Дремов позвал начальника штаба.

— Что нового в стане врага? — устало спросил он.

— Пока ничего особенного. Вон там, в лесах, — подполковник взмахнул карандашом в угол карты, — что-то шебуршит, но это далеко.

Дремов посмотрел на Великого.

— Не так-то и далеко. Давай прикинем. — Выхватив из сумки циркуль, он стал бросать его раствором расстояние до противника. — Видал? Каких-то три десятка километров. Вероятнее всего, у него там танки. Комдив строго предупредил. Если связь с разведчиками установили, спроси, возможно, у них уже есть что-нибудь новое.

Великий ушел к радиостанции, а Дремов, выбрав посуше местечко под низкорослой корявой осинкой, трепетавшей багряной листвой, лег животом на мягкий мох. Развернув карту, хотел еще раз продумать свое решение, но по тропинке мимо НП неожиданно проскочил мотоцикл. Укрывшись где-то рядом в кустах, заглох.

— Кто там? Позови, — приказал Дремов ординарцу.

С той стороны появился с большим синим подтеком под глазом разгоряченный старший лейтенант Левадный. Вслед за ним два разведчика, не соблюдая особой учтивости, вели сгорбившегося немецкого офицера. «Вот это кстати», — прикинул Дремов.

— Где получил блямбу? — спросил он у лейтенанта.

— Да вот эта зараза, — коротко боднул тот головой в сторону пленного. Немец понял, что говорят о нем, заюлив глазами, выпрямился.

— Этого гуся где схватил?

— Вон там, в лесочке. Сам, гад, припожаловал. Так что оставалось лишь протянуть руку. Подкрадывался к переднему краю. Когда его броневичок подожгли, драпанул через болотце, чтобы в лес… Ух ты, кур… — Левадный зло сунул немцу под нос увесистый, как гиря, кулак.

Подошел начальник штаба.