Кружение над бездной

— Ну, я прочитал те четыре цитаты про Свет, с которыми он спал, и то, что тело любой шестнадцатилетней девушки нравится сорокалетнему мужчине. Если это лучшее, что он сказал, — увы… Кстати, я пробовал читать его рассказы. Серость… Плоско, скучно, язык никакой… Мало ли кого печатали в толстых журналах. У меня более пятисот афоризмов, и их цитируют по всему Интернету… Десятки, сотни раз. Я думаю, ты сталкивался не раз, когда искал, где бы еще нагадить. Вон возьми Минаева — самый популярный… Ну это же конфуз, да и только. Я бы промолчал про Арсилова, он мне ничего не сделал, но ты меня с ним достал. Признайся, что Гафт тебе не говорил ничего плохого о моих текстах. Зачем ты врешь? Юрский, может, и говорил. А Гафт — нет. Я же слышал его голос. Он меня хвалил по телефону. А тебе с твоим Арсиловым просто поддакивал, зачем — не знаю, однако так ничего из его творчества не записал. А теперь скажи… Ну и какая запись Гафта современного писателя лучше? Прочел он восхитительно. Хотя некоторые тексты неудачные, не спорю. Ну так сам виноват. Был бы хорошим агентом, нашел бы из моих книг чего–нибудь получше. Только не лги опять, что я бездарность. Ты просто многого не понимаешь из того, что я пишу. Просто мозги у тебя слабые, поэтому тебе и кажется, что бездарность. Я с такими случаями сталкивался. И вот еще. Не умеешь ты критиковать совершенно. То, к чему ты привязываешься вроде овалов груди и еще не помню чего, либо вырвано из контекста, либо ты просто не понял прикола. Привязываешься же ты потому, что сам ничего стоящего создать не можешь по узости ума. Хотя кое–что яркое в твоих блогах проскакивало, но чаще ворованное или цитаты. Ты страдаешь страшным комплексом неполноценности из–за никакого образования. Ну и что, что ты знаешь каких–то там писателей, о которых я или кто другой никогда не слышал? Толстой тоже не знал современных ему писателей… Не интересовался. Зато я знаю целые науки, о которых ты слыхом не слыхивал, и говорю весьма бегло на шести языках. А ты, кажется, кроме русского и русского матерного ни на каких языках не изъясняешься и на слух не понимаешь… Потом, что за гигантомания? Мои книги издавались и во Франции, и в Англии, и в Германии, и там я тоже их продвигал. Россия — это мой, что называется, pet project — так… тоска души. Устрой мне скандал в СМИ. Только настоящий. Знаешь, как прославился Северянин после того, как его обругал Толстой? Только вот боюсь, у тебя кишка все–таки тонка… Ты же там будешь опять рассказывать те же самые истории… что я бездарность, что Юрский то, а Гафт это, и потом еще будешь раскрывать тайны моей личной жизни, вычитанные в моих романах! Кстати, насчет розыска. Ну с чего ты взял, что я в розыске? Ну с каких фигов? Мне было восемнадцать лет, и уезжал я из Советского Союза. И потом, ну и что, что в розыске? Что ты заладил… в розыске да в розыске… Вот ты точно будешь в розыске. И зачем ты меня до греха довел? Теперь мне тебя уже жалко. Это ты меня вынудил так вынудил… Я ведь, правда, тебя заложил и ФСБ, и МВД. А ты надеялся, что я блефанул… Ты мой паспорт с блога убери. Хоть эти проблемы снимешь. Мне, правда, все равно. Тебя жалко. Этого, правда, нельзя делать. Это как детская порнография. Ну не понимаешь ты, так послушай старших. И за что я тебя, подлеца, все равно люблю? Наверное, это у меня христианское… А?

— Это у тебя от бездарности…

— Андрюша, ну ты ведь лазал по Интернету. Полно цитат из меня, а одна женщина прямо прослезилась над моим текстом про Россию. Людям нравится. Ну кто ты такой, чтобы так меня судить? Ну не нравится тебе, ну и успокойся. Лебезил, терся вокруг меня… Отсосал хорошую дозу денег. Ну и чего тебе еще надо–то? Сейчас ведь будешь получать сплошные тумаки. И Гафт меня лично хвалил!

— По поводу Гафта, ведь там как произошло. Он сперва мне сказал: что за «херню ты мне подсунул» (цитата). А потом вроде как вчитался. Трудно с ним было, трудно. Но да, что–то хорошее говорил. Потом говорил что–то плохое.

— Тоже мне, удивил… Помнишь эпиграмму на него Герда… Что–то вроде: «Утром скажет что ты бог, а к вечеру — дерьмо…»

— Мне гораздо дороже, что ко мне так отнесся Юрский. Этого не проведешь… Герберт, я наверно, раскрываю чужой секрет, но тем не менее. Блистательный Арсилов хочет ввести тебя в свой новый роман. И это будет куда лучше, чем унылый плагиат в твоем романе. Мои отточенные, выверенные фразы с твоими вставками.

— Это не плагиат, а наша с тобой переписка… Разные вещи. А что, Арсилов на меня тоже зуб держит? Ему–то я чего недодал? Ну правильно, давайте все писать романы друг про друга. Будем все вместе водить хороводы над бездной…

— Мы с Арсиловым талантливые люди, а ты, Герберт, бездарь! И роман твой — чушь. Только и есть там ценного то, что написано мной.