Кружева лабиринта

Не ведая покоя с утра, школа на Брюэри-роуд била «в колокола»: возле порогов почтового отделения найдено мёртвое тело Дэвида Кокса. Газета «Weekday Sittingbourn» переходила из рук в руки взволнованных учеников, пугая заголовком «Спокойствие под угрозой». Я подошла к гудящей толпе у окна в коридоре и взяла один экземпляр свежей газеты. Короткая статья констатировала факт убийства сына почтальона, но подробности происшествия не излагались. Снизу статьи находилось обращение старшего инспектора Клифтона к очевидцам. Слогом удачной прозы он призывал бдительных неравнодушных людей общими с полицией усилиями наладить порядок в городе. Автором статьи была мать Синди – Джоанна Викс. Я свернула газету и положила на место, размышляя, где может находиться Синди. Меня охватило смятение, а разум представлял картину, где посреди холодной улицы валяется беззащитный и мертвый Дэвид Кокс. Его мечты померкли, как и дивный свет его бледно-зелёных глаз, а будущее осталось во мгле незавидного настоящего.

Разыскивая Синди, я шла по коридору, видя, как тут и там о случившимся перешептываются вполголоса и всякий, кто взирал на фотографию молодого привлекательного парня, не скупился на слова сочувствия такому горю.

После непродолжительных поисков я наткнулась на Эшли и Синди в холле пустой столовой. Они рыдали в два ручья и даже не удосужились поднять глаза, когда вошла.

– Как жаль парня, – грустно причитала Эшли.

– Он погиб по нашей вине, – бормотала Синди, утирая слёзы платком.

Я поспешно закрыла дверь в столовую и села за круглый стол напротив них.

– Говорите тише! Нас могут услышать. Как это вышло? Кто-нибудь знает подробности?

– Дэвид шёл на работу, и возле почтового отделения его убили одним ударом ножа в сердце. Ужасная трагедия!

На какое-то время водворилось молчание. Мы думали, изредка обмениваясь взглядами отчаяния, а тишина обрывалась, лишь когда Синди сморкалась в платок, вознося глаза к потолку. Эшли была белее снега, а её лицо тонуло в пантомиме ужаса.

– Что если мы следующие?… – прошептала она. – Всё, что связано с Ньюманом – проклято!

– Эш, перестань! – твёрдо сказала я. – Да мало ли несчастных случаев в жизни? Не думаю, что во всех повинен обветшалый дом. К тому же доктор Ньюман умер, а мёртвые не приносят вреда – живые куда опаснее. Наше поведение выглядит подозрительно, уж если о ком и не стоит забывать – так это о Молли, которая с радостью нашепчет о нас своему отцу.

– Ты же сама видела, как сильно испугался мистер Вупер, – напомнила Синди. – Зря мы в это впутались! Не сносить нам головы!

Мне пришлось потратить не меньше десяти минут на успокоительные речи. Однако, даже внеся туманного покоя в растревоженные сердца, мимика их лиц кому угодно дала бы повод подозревать нас в чём-то немыслимом. Эшли была перепугана настолько, что буквы путались в словах, произнесенных ею. Синди, прекрасно знающая толк в борьбе со стрессом, принялась уничтожать запас сэндвичей из рюкзака. Когда с ними было покончено, она достала упаковку мятных конфет и, протягивая нам, бесцеремонно спросила:

– Рондо?

На что в ответ получила укоризненные взгляды тех, у кого любая еда от волнения вызывала тошноту. Наши общие рассуждения зашли в тупик, когда раздался звонок. Мы покинули столовую и разбрелись по классам; Эшли вошла первой, а я за ней.

Посредине кабинета за учительским столом сидел преподаватель, встречающий нас мучительно долгим взглядом. Его глаза, родственные тьме, силой остановили меня в дверях. Именно таким я и представляла себе Каллена Ферару: высоким, худосочным; с чёрными, как уголь, неряшливыми волосами, что нагло свисали до плеч. На его лице застыла жизнь – никакой мимики, никаких эмоций, кроме презрения, а в каждую черту легла тень печали и суровости. Чёрная мантия ниспадала на пол водопадом блестящего атласа, а тёмный костюм походил на сутану. От его поистине колдовского вида меня бросило в дрожь.

Он пристально наблюдал, как я шагнула к парте и села рядом с Эшли. В воздухе установилась тревожная тишина: притихли все, не исключая Молли Клифтон. Сложив руки на столе, она не поворачивала головы. Учитель Ферару по очереди, медленно оглядел напряжённых учеников, заканчивая круг мной. Мои глаза опустились, когда он резко встал, подошёл к парте, где сидела я и Эшли, и навис телом над моей головой.

– Мисс Чандлер, по какой причине вы опоздали?

Он проговаривал слова с поразительной четкостью, особенно протягивая окончания. Вероятно, английский язык он изучал компромиссно, не забывая румынской манеры произношения. Его низкий голос внушал страх и величие. И я с трудом выдохнула, поднимая на него наигранно вызывающий взгляд.

– Мы вошли по звонку, сэр. Разве это считается опозданием?

– Тсс… – он поднёс к моим губам грубый указательный палец, пахнущий серой, не прекращая буравить моё лицо тьмой своих глаз, перед которыми невозможно соврать. Они будто просвечивали разум и тело насквозь.

– Запомните, мисс Чандлер, в этом кабинете вопросы задаю только я.

Он снова обвёл взглядом класс, затаившийся жертвой, что чует рядом охотников.

– Приступим к занятию.