Кружева жизни

Часть 1. Остров

Джина, неблагодарная

Мама сказала, что завтра я поеду в детский лагерь «Сова». Две недели без ворчливого брата – что может быть лучше?

Мой брат Алек – самый непонятный человек в мире. Он ничего для меня не делает и ворчит, что я неблагодарная. За что его благодарить? За то, что он ворчит?

После обеда мы вернулись в детскую.

–Хоть отдохну от тебя,– сказал Алек.

Я бросила в Алека носки, которые лежали возле моей кровати.

–Перестань кидаться моими носками,– в меня полетели сиреневые носки.

–Почему нельзя?

–Своими кидайся.

К нам постучалась и вошла мама.

–Дети, перестаньте ругаться. Джина, собирайся в лагерь. Алек, тебе пора идти на барабаны.

–Помню,– сказал Алек, схватил толстовку и вышел.

Мама говорит, что он любил играть со мной в детстве.

Такато, в доме напротив

–Мама, я занесу принтер?

–Нет. Заноси небольшие предметы.

Я прижал к себе маминого фарфорового дракона и пошёл в гостиную.

В моём лицее ненавидели левшей и старались их переучивать. У меня есть только левая рука. Каждый день мне намекали на то, что я здесь лишний.

Мама давно хотела жить в отдельном домике. Поэтому мы переехали в другой город.

Папа сразу нашёл работу, потому что у него была страсть к пицце и велосипедам. Он продолжил развозить пиццу.

В дверь позвонили.

–Две «4 сыра». Оплата по карте или наличными? – он захохотал и потрепал меня за волосы.– Неси на кухню.

Мама ждала за столом в будущей столовой-кухне-гостиной-спальне родителей.

–Такато, завтра едешь в инклюзивный лагерь «Сова»,– папа разложил пиццу по тарелкам.

Анастас, воскресший

–Шестой раз?

–Или седьмой. Я уже со счёта сбился.

Мне переливали кровь.

Полтора года назад мои родители погибли в автокатастрофе, и меня стал растить дед. Хочу умереть.

Это было в середине июня. Сейчас август, но мне всё равно не хочется жить.

Чтобы хоть как-то убить время – единственное, что мне пока удаётся убить, я увлёкся книгами по философии. Дед заметил, что я дохну от скуки. Вот, что он сегодня выкинул:

–Анастас, пожалуйста, хватит. Прими реальность.

Я уткнулся в книжку.

–Живи хотя бы ради меня. Завтра едешь в «Сову».

Что я забыл в том райке недодетей?

Луи, спасшийся

296 день в зеркальной комнате. Отражение носится по потолку, слышу, как он топает по зеркалам.

За стеной прогремело. Прислушиваюсь. Охранник закричал. Военный вынес дверь, освободил меня от верёвок, укутал в плед и унёс.

–Эсть хочешь?

–Да.

Сердце замедляет стук. Теряю сознание от блаженства.

Проснулся от подскока фургона на кочке. Потянулся и осмотрелся. Сижу на заднем сиденье с военным. Рядом корзина с едой.

–Луи? Дутертар?

–Дютертр.

–Азалат,– он протянул руку,– Мы эдэм в боницу, потом в «Сова». Лагэр для дэтэй. Будэш там, пока нэ найдом твоих родитэлэй.

На его эполетах было два солнца.

–Вы из организации «Свет»?

–Да. Спасаем людэй от людэй.

Нарцизо

Папа повёз меня в лагерь. Ловино даже не проводил.

Три года назад мы попали в аварию на поезде. Я теперь использую инвалидную коляску, Ловино зачерствел, папа хромает, а мамы нет.

Сова

Лагерь находился на холме. Три соединённых коридорами домика, столовая, душевая и прачечная, обвитые асфальтовыми змеями с жёлтыми объёмными кольцами на чешуе – тактильными плитками.

В лагерь заполз автобус. Из него вышел огромный рыжий бородатый вожатый и стал выносить детей, использующих коляску.

Следом заехали военный фургон и винтажный автомобиль. Из первого вышел Луи, из второго – Нарцизо.

Директор улыбнулся и встал со скамейки.

–Здравствуйте. Подъём в восемь, завтрак в девять, обед в час, перекус в четыре, ужин в семь. Можно попросить фрукты, овощи, хлеб и молоко между приёмами пищи. Сейчас вас разберут вожатые и поведут знакомиться. Счастливого отдыха.

Джина

–Что такое «инкузивный»? – спросила я у мальчика, ехавшего в коляске.

–Для детей всех возможностей. Я Нарцизо.

–Джина, мне девять.

Он осмотрел мою причёску афро и улыбнулся:

–Мне бы такие.

–У тебя тоже хорошие,– я посмотрела на его жидкие чёрные волосы до плеч.

В домике с прихожей в форме креста слева была комната мальчиков и комната вожатых, справа – комната девочек и туалет.

Ингвар

Я и Линда расставили стулья на траве и позвали детей.

–Меня зовут Ингвар, я вожатый мальчиков и муж Линды, вожатой девочек. Мои увлечения – собирать камни и рассматривать их.

–Я люблю составлять букеты,– сказала Линда,– Теперь ваша очередь представиться. Кто первый?

В центр круга из стульев и коляски встал черноволосый мальчик в сером комбинезоне и папкой в руках.

–Я Сальвадор. Моя страсть – рисование. Вот мой любимый рисунок.

Он вытащил его из папки.

–Здесь я бегу босиком по набережной в Италии. Мы там были в прошлом году у бабушки.

Небо и деревья, мостовая и сам Сальвадор сверкали цветами радуги.

–Почему ты в сером? – спросил один из детей.

–Предпочитаю сиять делами.

Ему похлопали. В круг вышел Такато. У него были чёрные волосы, собранные в хвостик.

–Меня зовут Такато Мацумото. Я люблю кататься на скейтборде, рисовать и решать судоку.

–Ты можешь завязывать шнурки одной рукой? – Джина показала на его кроссовки.

–Да, показать?

Дети закивали.

Коротковолосая девочка в спортивном костюме сделала колесо и приземлилась в центре круга.