Кружевное убийство

Тата подошла к комоду, вытащила нижний ящик, где хранила нити для кружев, сколки и коклюшки, вытащила завернутый в тряпицу крест, развернула, пустив по комнате синие всполохи, и тяжело вздохнула. Если София продаст эту безделицу, то до конца дней своих сможет не сгибаться над пяльцами. Живет она скромно, и денег, вырученных за крест, ей надолго хватит.

Тата снова вздохнула, понимая, что никогда и ни при каких условиях София не согласится оставить крест или деньги за него себе. Сорок лет назад это было невозможно для Петра Степановича, царствие ему небесное, а сейчас будет так же немыслимо для его дочери. Тогда что сделает София Петровна? Отнесет в православное приходское Братство при Благовещенской церкви, действительным членом которого является? Отдаст протоиерею Всеволоду Львовичу Сиземскому или церковному старосте Василию Никифоровичу Сидорову? Отправит на материальную помощь нуждающимся прихожанам Благовещенского прихода?

Скорее всего, наставница и старшая подруга именно так и поступит, вот только принять решение ей будет непросто. Она же знать ничего не знает и ведать не ведает обо всем, что предшествовало внезапному Татиному рассказу, а значит, разволнуется, расстроится, вспомнит полицейский опрос, через который Брянцевым пришлось пройти сорок лет назад, поймет, что необдуманные действия Таты были тому причиной.

Нет, не готова Тата подвергнуть мастерицу такому испытанию. Негоже будоражить ее покой, заставлять возвращаться мыслями в неприятные события прошлого, принимать решения, за которые никто, кроме самой Таты, не в ответе. А значит, к Софии идти нельзя и крест ей нести не нужно. Как же поступить? Как вернуть реликвию Брянцевым, не посвящая Софию в суть проблемы?

Решение, пришедшее в голову, было неожиданным и на первый взгляд казалось безумным. Однако чем больше Тата его обдумывала, тем больше оно ей нравилось. Пришедший ниоткуда крест должен исчезнуть, уйти в никуда. Никому он ничего не принес за последние десятилетия, кроме горя, а значит, нужно прервать его земной путь, оставить там, где он уже никому не причинит вреда. С одной стороны, вернуть Брянцевым, с другой – не возвращать.

Да, так будет хорошо, правильно. Кликнув играющую во дворе внучку, Тата велела ей одеваться.

– Мы куда-то пойдем, бабушка? – спросила обрадованная Машенька. Бабушку Тату она очень любила и время, проведенное с ней, считала праздником. – К кому-то в гости?

– Можно сказать, что и в гости, – согласилась Тата. – Пойдем мы с тобой к человеку, которого я в детстве просто небожителем считала и боялась ее строгого взгляда, и на похвалу надеялась, и уважала без меры, и восхищалась. Все было. И хочется мне, чтобы и у тебя в памяти хоть что-то о ней осталось. Пусть хотя бы так. Правильно поступить никогда не поздно.

Через десять минут они с Машенькой уже споро шагали по каменной мостовой. Высился впереди купол храма, шумела листва деревьев, и в этом тихом шепоте слышала Тата молчаливое согласие с поступком, который она собиралась совершить. Завернутый в белую тряпицу крест лежал в кармане. Правой рукой Тата держала внучку, а левую то и дело опускала в карман, чтобы нащупать тяжесть и прохладу золота и драгоценных камней, которые второй раз в жизни собиралась надежно спрятать.

В первый раз место тайника, кроме нее, знали еще два человека. Они и нарушили данный обет молчания, выкопали заветную вещицу, запустив круговорот зла снова. В этот раз никто не сможет выдать Татину тайну. Даже внучка не будет знать о том, что именно бабушка спрячет в самый надежный в мире тайник. Уж Тата сделает это так, чтобы семилетняя девочка ничего не заметила.

Домой они вернулись часа через полтора. Весь обратный путь Тата пела заметно уставшей Машеньке песни, до которых благодаря матери и дочери Брянцевым была большая мастерица.

Сколок серебрится, ниточка-то вьется…
Вьется, ой вьется, узор твой кладется.
Плети, плети, да в окно не гляди.
Нет причины для напрасной кручины.
Плети, мастерица, сегодня твой день.
Суженый твой зайдет за плетень.

В эту ночь, впервые за несколько дней, минувшие с того момента, как Дуся принесла ей сапфировый крест, Тата крепко и без сновидений спала, не мучаясь от необходимости принимать непростое решение. Без креста словно воздух в ее доме стал чище. Да, все правильно она сделала! И душу облегчила, и на других людей тяжесть не переложила. А главное – Софию уберегла.