Кружево и сталь (СИ)

Когда они отстранились друг от друга, мечник запустил пальцы в её темные волосы, прижимая Пельку к своей груди. Они лежали так, пока слезы на щеках девушки не высохли и скопившаяся усталость не сомкнула её веки. А барон мрака пролежал всё утро без сна, оберегая возлюбленную, слушая её мерное дыхание.

Он вспомнил, когда последний раз был так спокоен и счастлив.

Много-много столетий назад.

До того, как лишился крыльев.

В Эдеме.

========== 12. Янтарный закат ==========

Тлеет утренний свет, и с холодных небес

Льется вниз моя тоска.

Я ловлю её след, но и след уж исчез,

Как весенняя гроза.

В низинах у Лысой Горы началось половодье. Пролетел незаметно январь, за ним февраль, и март стремительно и смело потеснил их, вскрывая толстую корку льда, зазывая обратно домой перелетных птиц. Он, как озорной мальчишка, промчался по земле, возвращая к жизни замерзшие почки, постучался в окна домов робкой капелью.

Магия этого места все сезоны делала карикатурно-идеальными, и сменяли они друг друга без опозданий. А потому уже в первых неделях марта солнце начало светить дольше и сильнее, пробуждая от зимней спячки городок и его жителей. Стылая земля напитывалась соками разлившихся рек, и вскоре из-под неё вылезли, как подснежники, первые мертвяки. Пройдет ещё немного времени, и они запрудят улицы Лысой Горы. Снова на каждом углу расположатся торговцы со своими нехитрыми товарами в виде сушеных глаз великанов или ногтей леших. Мавки неприятными кучами тряпья опять начнут ползать по камням мостовых в поисках того, чьей энергией можно полакомиться.

Но пока весна ещё только вступала в свои права, и дразняще-радостный звон, казалось, висел в воздухе, а послеполуденное солнце заливало каждый уголок окрестностей. Один из тысяч его лучей проник сквозь полуоткрытые ставни старого трактира, пробежал по каменному полу, коснулся кровати и скользнул по лицу темноволосой девушки. Её щёки раскрасил нежный румянец сна, грудь спокойно поднималась и опускалась. Луч на мгновение дернулся в сторону, а потом вернулся к девичьему лицу и пролег по нему золотистым пятном. Его не спугнула даже внушительная тень, нависшая над спящей.

Арей ласково разглядывал Пельку. Во время дремоты её и без того юные черты становились совсем детскими и наивными. Протянув руку, мечник дотронулся до волос девушки, перебирая их и поглаживая голову.

- Пелька, - его тихий хриплый голос раздался над самым её ухом. - Вставай, моё сокровище.

Длинные ресницы дрогнули, приоткрывая недоуменный ореховый взгляд. Девушка сладко потянулась в объятиях барона мрака, скользнула теплыми со сна губами по его колючей щеке.

- Ты помнишь о прогулке? - поинтересовался Арей.

Глаза Пельки радостно вспыхнули, а через мгновение она ураганом стала носиться по комнате, торопливо собираясь. Мечник только хохотал, глядя на неё.

Через полчаса они уже двигались по запруженным улицам по направлению к центру. Пелька, подобрав юбки, бесстрашно шлепала прямо по лужам. Со стороны центральной площади раздавались гвалт и гомон, которые не могли перекрыть даже звуки музыки. За последние месяцы площадь стала излюбленным местом прогулок Арея и Пельки. Легко растворяясь в толпе, они переходили от одного развлечения к другому, угощались разными лакомствами и наблюдали за лысегорцами. Здесь всегда было шумно и весело, и каждый день дарил новые впечатления.

Вот и теперь, пробираясь сквозь толпу, девушка восторженно поглядывала вокруг. В руках она сжимала льняную сумку, которую уже успела набить всяким добром: в палатках, торговавших заморскими безделицами, Пелька приобрела какие-то невиданные сладости, привезенные из Османского государства. Там же ей приглянулись изумительной красоты серьги, небольшой отрез красно-золотой ткани, экзотический веер и богато изукрашенная бутыль с каким-то маслом.

Арей ни в чём не отказывал возлюбленной, и она скупала всё, на что падал глаз. Правда, стоит заметить, что за покупки мечник всегда расплачивался сам, но девушка никогда не видела, как и чем.

Они свернули к навесу, под которым разливали мёд, когда внимание Пельки привлек странный шум, а слуха коснулись нежные, пронзительные звуки песни. Пела девушка, её голос завораживал, окутывал пеленой дурмана, опутывал морскими сетями. Пелька пошла на него, прокладывая себе путь через сборище народу, и вышла к открытому пространству в самом конце площади.

Там, в большом каменном резервуаре, стоявшем на крепкой телеге, плавали русалки. Их бледно-зеленая кожа слегка переливалась, на бедрах постепенно переходя в чешую, а длинные волосы колыхались в мутной воде. Пелька замерла, пораженная красотой речных дев - их идеально-совершенные лица взирали на толпу зевак огромными влажными глазами. Но гораздо больше, чем эта невероятная красота, окружающих околдовывала печальная мелодия, что русалки тянули хриплыми, мелодичными голосами:

«В тёмных водах, в глухих чащах

Девы милые резвятся.

Добрый путник, добрый странник,

Не зови нас показаться,

Ты не слушай наши песни,

Ты не жди нас у водицы,

Мы - жестокая погибель,

Правда, славные сестрицы?

Озорство и баловство