Кружево и сталь (СИ)

Пелька, разумеется, была поражена случившимся. Но для неё это было всё же более естественно и понятно, нежели для Арея. Беременность жены оказалась для него ударом, пусть и в хорошем смысле. Эта пока ещё крохотная песчинка жизни поставила под сомнение всё, чем он жил и во что верил. Любовь к женщине и последующую женитьбу ещё можно было худо-бедно списать на низменные страстишки. Но то, что они смогли зачать ребенка, не говорило даже, — кричало — о том ярком свете, истинном, изначальном свете, который всё ещё жил глубоко внутри беспощадного барона мрака.

Оглянувшись на тихонько сопящую во сне Пельку, Арей снова улыбнулся. Беспомощно, растерянно. Так, будто сам себя не узнавал. Неужели это я, будто спрашивал он? Неужели человек, несколько недель назад подползший на коленях к кровати и уткнувшийся в ноги женщины — это тот самый человек, который ещё год назад жил в башне Приграничья, в одиночестве, без малейшей надежды на шанс и прощение? Сейчас прошлая жизнь — все бесконечные столетия — слились в одно серое пятно. Для Арея этот год с Пелькой оказался самым настоящим, самым ценным из всего, что ему довелось пережить. Его маленькая жена отказывалась сомневаться в нём, она возвратила мечнику веру в силу света, подарила лучшие минуты в его жизни. И вот теперь она носит под сердцем его дитя.

Не выдержав, барон мрака вскочил со стула и бросился к постели. Он стал покрывать всё лицо и руки девушки быстрыми, частыми поцелуями. Пелька сонно вздохнула и с улыбкой распахнула глаза.

— Арей? — её голос был удивленным и слегка охрипшим спросонья.

— Люблю, — прошептал мужчина, прижимаясь лбом к пока ещё плоскому животу.

Пелька улыбнулась, перевернулась на спину, поглаживая голову мужа, и буквально сразу вновь погрузилась в сон. Теперь это было основным её занятием, что казалось мечнику одновременно смешным и трогательным.

Слушая спокойное дыхание жены, барон мрака продолжил размышлять об их дальнейшей судьбе. Он понимал, что обеспечить безопасность женщины и ребёнка будет ещё тяжелее, и прежней помощью ему не обойтись. Нет, нужно было найти нечто, имеющее значительную силу, способное создать тихое и стабильное существование. На это явно не был способен ни маг, ни страж, ни даже какое-то заклинание. Тут требовалось, скорее, некое особое оружие, предмет…

Арей резко вскинул голову. Убедившись, что он не разбудил Пельку, мечник прошел к столу, на ходу натягивая рубаху. Ну конечно! Когда стражу или магу не хватает собственных сил, он обращается за помощью к дополнительному вместилищу могущества. Артефакту. По миру они разбросаны в неимоверном количестве, все разной мощности и воздействия. Среди них непременно найдётся то, что поможет Арею сохранить семью. И он знал только одного человека, который разбирался во всех существующих артефактах. Накинув плащ и ещё раз бросив взгляд на спящую девушку, барон мрака тихо выскользнул за дверь. Через минуту его широкоплечая фигура уже мелькала в соседнем переулке среди рассветных лучей.

***

Пельку разбудил грохот и хриплая ругань. Она приподнялась на локтях, пытаясь сфокусировать взгляд. В противоположном конце комнаты, у гигантского очага, копошился Арей, собирая что-то с пола. Обернувшись, он напоролся на недоумевающий взгляд жены.

— Ну вот, разбудил, — проворчал мечник, ссыпая осколки разбитой тарелки в огонь.

Девушка потянулась и соскочила с постели, босиком прошлепав к столу, за котором уместилось бы не меньше дюжины человек. В жилище Олафа всё было впечатляющих размеров, что не являлось сюрпризом для того, кому хоть раз доводилось видеть могучего варяга.

Минуло уже несколько недель с тех пор, как дождливым сентябрьским вечером Арей и Пелька тихо простились с маленькой комнаткой под самой крышей, в которой они провели столько счастливых часов, и покинули постоялый двор Могуты. Той же ночью Олаф отбыл на задание, порученное Лигулом.

— Прощай, — барон мрака обнял варяга на прощание.

Тот покачал головой, в густой бороде мелькнула тень улыбки.

— Свидимся ещё, — ответил он, растворяясь в чернильной тьме, и эхо его слов пророчески повисло в воздухе.

И вот теперь Арей со своей юной женой привыкали к новому жилищу. Вернее, мужчина привык сразу — кочевой образ жизни и годами воспитанная привычка не привязываться к конкретному месту жительства позволяли мечнику считать домом любое место, где ему довелось переночевать больше двух дней подряд. Пелька же, особенно с наступлением беременности, заразилась гнездованием. Каждый день Арей терпеливо ходил с ней на городскую площадь, а потом тащился обратно, навьюченный тюками с ковриками, одеялами, посудой и другими предметами быта. Когда девушка не гуляла на свежем воздухе, то с усердием начищала все видимые поверхности в доме, чем доводила до отчаяния мужа, считавшего, что она слишком сильно перенапрягается и этим может навредить ребенку.