Кружки любви (ЛП)

Мне не нужен тест ДНК, чтобы доказать то, что Коди Мэтьюс мой брат. Точнее сводный брат, с технической точки зрения. Кажется, когда Дэрил якобы посещал Клайда здесь, он еще и трахнул женщину. Я хотел бы сказать, что у них были отношения, он хорошо к ней относился, но я знаю этого человека. Это не то, что он делал. Коди никогда не встречал этого ублюдка, и это хорошо.

Мать Коди умерла месяц назад из-за больного сердца, она не знала о своей болезни. Она была матерью-одиночкой без поддержки. Паренек сумел остаться в приемной семье, с подругой семьи, но это временное решение. Коди не просил меня вмешиваться. Он попросил меня связаться с Дэрилом, чтобы заставить его подписать документы об эмансипации (прим. Эмансипация несовершеннолетнего — объявление его полностью дееспособным посредством решения органа опеки и попечительства либо суда по достижении шестнадцатилетнего возраста). Я не уверен, что смогу сделать это. Я не хочу возвращаться в тюрьму, и если я должен буду поговорить с Дэрилом Шарпом, то выпаду из жизни.

— Завтра, — резко произношу я.

Он кивает, и мы оба возвращаем наши взоры обратно к обрыву. Я смотрю на Эмили и Джордана. Он все еще обнимает ее, но, похоже, что они спокойно разговаривают. Я думаю, что Коди тоже смотрит на них, но он может просто смотреть в ту сторону на утес. Единственное, что его мать оставила ему, кроме дерьмового отца и брата.

Мир не справедлив.

Урок, который он узнал слишком рано в своей жизни.

***

Я паркуюсь за моим магазином и делаю тяжелый вздох. Я устал. Джордан забрал Эмили домой после того, как они помирились. Она обняла меня, прежде чем села в его машину, и это было что-то вроде пока. Я ждал этого, и это по-прежнему чертовски согревало.

— Она в порядке? — спрашивает меня Клайд, прежде чем я успеваю сделать два шага в магазине.

Я озираюсь, чтобы увидеть, одни мы или нет.

— Адам рассказал ей о моем преступном прошлом, — рычу я.

— Дерьмо. Так она ушла?

— Ей просто нужна была минутка, — с трудом я поясняю.

Он понимающе кивает.

— Девлин в ее магазине помогает все закрыть. Возможно, ты захочешь проверить, — предполагает он, намекая, что хочет, чтобы я сделал это сейчас.

С поднятой головой я направляюсь к кафе Эмили. Перед тем как открыть дверь, я слышу гребаный смех неподалеку. Иисус, ей нужно вырезать голосовые связки.

— Я говорила тебе, — говорит Сара бойко.

Я отхожу немного, чтобы оставаться в тени и лучше видеть, что происходит.

— Да ты говорила, — мурлычет Адам, схватив двумя руками ее за задницу.

Этот мудак пытается соблазнить ее.

— Ты будешь скучать, когда я буду с ним. Эмили не сможет делать то, что делала я.

— Почему я буду скучать? Я буду трахать тебя, как и раньше, — фыркает он.

— Я не думаю, что Гаррет допустит это. Как только я буду с ним, все прекратится, — отвечает она с грустью в голосе.

— Разве?

Затем он с жадностью целует ее. Это не страсть или любовь, это животная похоть. Мой живот сжимается, когда я смотрю. Почему они не вместе? Если они хотят друг друга, а они хотят, то почему он уходит после этого к Эмили, а Сара тупо идет ко мне?

— Принеси мне эти цифры, — говорит Адам. — Ты пойдешь в дом моего отца?

Она кивает.

— Потом ко мне?

— Он хочет, чтобы я осталась на ночь. Ты ведь знаешь его.

— Тогда я найду кого-нибудь другого, — говорит он пренебрежительно.

Я вижу боль на ее лице, когда он уходит, не сказав ни слова. Сара наблюдает за ним, пока еще различает его силуэт. Когда она поворачивается, чтобы вернуться в свой магазин, то замечает меня.

Сара не отскакивает и не кричит как Эмили, когда я напугал ее. Лицо Сары становится бледным, по выражению ее лица видно, что у нее образовывается ком в горле. Я бы сказал, она выглядит напуганной. Я хочу, чтобы она была напуганной. Давайте посмотрим, что я могу сделать с этим.

Я направляюсь к ней и смотрю в ее карие глаза, которые увеличиваются вдвое. Одним движением я придавливаю ее тело к грубому кирпичному фасаду ее магазина. Она хватается за мою куртку, и я выворачиваю ей руки, сцепив их за ее спиной. Свободной рукой грубо хватаю ее фальшивые волосы, дергая голову назад.

— Шлюха Уоррена показывает свое истинное лицо, — говорю я спокойно, но с угрожающим тоном.

  Любой прохожий, увидев нас, будет думать, что мы обнимаемся. Я хорошо спрятался из виду.

Обычно я так не поступаю с людьми, но к разным людям разный подход.

Она хнычет, когда я прикладываю большую силу, но не делает ничего, чтобы бороться со мной.