Кружки любви (ЛП)

— Тогда Коди нашел меня. Я знаю, что не нужно было садиться в машину с незнакомым человеком, но он казался безобидным и действительно беспокоился обо мне. Я не знала, куда идти. Я не могла позвонить Джордану или пойти к нему. Это твоя история, твоя жизнь. Очевидно, ты не хотел распространения информации, поэтому я не собиралась делиться ей с Джорданом, не поговорив с тобой. Но ты не рассказывал мне, а что если Адам солгал? Я знаю, что это не так. Я знаю, когда этот придурок врет, а когда говорит правду. И я убежала. Я должна была прийти к тебе. Поговорить с тобой, — она на миг замолкает, а потом снова продолжает рассказывать. — Но ты вырезал меня из тыквы. Никто никогда не вырезал меня из тыквы раньше. То, как ты видишь меня… Ты изобразил меня будто... ты словно вложил всю свою душу в тыкву. Я не могла требовать ответа после чего-то такого красивого. Я не в состоянии что-либо требовать. Ты не должен мне отвечать, даже если я хочу слышать ответы. Я знаю, что в безопасности с тобой. То, как ты вчера впечатал Адама головой в дверь, укрепило мою уверенность в этом… — снова недолгое молчание. — Так что я побежала. И тогда Коди нашел меня… Он очень милый, кстати. Он отвез меня сюда. Я никогда не была здесь раньше. Думаю, что здесь потрясающе. Абсолютно захватывающе. Я стояла здесь и думала о маме. Амелия Элизабет Гарнер. Это красивое имя, как ты думаешь?

Я слегка киваю, а она продолжает говорить.

— Она самый лучший человек в мире, Гаррет. Ее сердце было таким большим, ты мог бы злить, раздражать, вызывать бурю в ней, но она будет просто молчать. Эта искра внутри нее... она могла исчезнуть, когда мама умерла, но я клянусь, что мама иногда все еще здесь. Я ищу ее, когда мне одиноко или грустно. Просто маленький кусочек женщины, которая любила меня, как только могла… Стоя здесь и смотря на всю эту красоту и спокойствие, я чувствую связь с ней. Моей маме ты бы понравился. Сильно. Она думала, что мужчина должен быть сильным, опекающим. Мой отец был для нее таким. Она сказала мне, когда я была маленькой, что в моей жизни никогда не будет проблем, потому что человек, который завоюет мое сердце, будет защищать его от всего плохого. Я ей поверила. И все еще верю… Адам хуже, чем ты. Он не защитил мое сердце и меня. Ты сделал это меньше чем через неделю. Ты дал мне больше за несколько дней, чем он не дал за два года. Я знаю, что не должна быть твоей девушкой после нескольких дней знакомства. Это безумие двигаться так быстро. Очевидно, что мне нужно знать о тебе больше. Мне нужны подробности от тебя. Мне нужна вся история. Но я не знаю, как буду реагировать и останусь ли с тобой. Но я знаю, что действительно хочу знать тебя, Гаррет Шарп, — Эмили заканчивает свой монолог с глубоким вздохом.

Слова Эмили о матери. Каждое слово имеет значение. Она выжидательно смотрит на меня, я должен что-то сказать, но не знаю с чего начать. Что ей сказать? Чем поделиться? Про что нужно промолчать? Я упускаю шанс что-нибудь ответить, потому что Джордан на скорости подъезжает к дому.

Он вылетает из своей машины и бежит к нам навстречу.

— О нет, — шепчет Эмили, выскальзывая из моих объятий.

— Ты не могла сделать этого! — Джордан кричит, подходя ближе. — Нет такой причины, чтобы ты была такой гребаной эгоисткой, Эм.

Он обнимает ее, сильно хватая за плечи. Мне это не нравится.

— Скажи мне, что ты не сбегала. Скажи, что ты не заставила меня думать, что я облажался и с тобой что-то случилось. Скажи мне, что ты не собиралась заставить меня пройти через это дерьмо снова, которое и так не дает мне покоя!

Он трясет ее. Не очень сильно, но сильней, чем я могу позволить.

— Полегче, парень, — приказываю я.

— Джордан, — она рыдает и падает ему на грудь.

Он держит ее крепко, дрожа от ярости, которая начинает превращаться в грусть. Я ухожу, когда чувствую, что лишний здесь. Коди все еще сидит на крыльце, когда я возвращаюсь к домику. Я беру старенькое плетеное кресло и сажусь рядом с ним.

Он ничего не говорит, просто сидит, глядя на утесы.

— Ты похож на него, — говорю я через некоторое время.

— Да?

Он не удивлен или впечатлен. Это важно. Это значит, он достаточно умен.

— Кто будет заботиться о тебе? — спрашиваю я у Коди.

— Я сам, — отвечает он твердо.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Ему всего шестнадцать лет. Только начал вытягиваться. Он вырастет, по крайней мере, на полфута к тому времени как ему будет двадцать. Отличные данные для спорта или борьбы. Он не грустный и не злится, что кажется мне интересным. Кажется, словно он онемел.

— Это твоя земля сейчас?

Он кивает.

— Ты собираешься охранять ее?

Он пожимает плечами.

— Ты не хочешь переехать ко мне? — задаю я очередной вопрос этому пареньку.

Теперь его темно-зеленые глаза смотрят на меня. Он всматривается в мое лицо где-то с минуту, пытаясь понять что-то по выражению на моем лице. Задача не из легких. Хоть он и старается.

— Да, — отвечает Коди, довольствуясь тем, что нашел в моем каменном взгляде.