Крылан

Арик опустил руку с листочком и осторожно протянул Крылану правую руку, будто для рукопожатия. Глаза его горели восторгом и страхом. Крылан протянул ему крыло, вложил в холодную потную ладонь Арика три длинных когтистых пальца и как можно дружелюбнее пожал протянутую ему руку.

– Ну вот, будем знакомы! – заявил он и добавил: – Ма нишма?[3]

– Бе… – Арик поперхнулся, закашлялся, застучал себя по груди, прочистил горло. – Беседер гамур. Ма шлом ха?[4]

Они как будто пытались похвастаться друг перед другом своими первичными познаниями в новом для них, но старом как мир языке.

– А ты чего здесь делаешь? – как ни в чем не бывало поинтересовался Крылан.

– Мне тоже позвонить надо. Жена сейчас с детьми на Алтае у родителей. У них как раз утро уже. Часов девять. А я к родителям приехал. В гости. Первый раз.

– Ясно. – Крылан перелез на пластиковый прозрачный козырек телефона. – Я тебя видел на пароме.

– Ты за мной следишь? – вдруг спросил Арик. – Ты заглядывал ко мне в окно. В Москве. Помнишь? Ты вообще-то кто? Ты инопланетянин?

– А никто… Я просто Крылан… – нехотя отозвался Крылан, делая вид, что занят почесыванием задней лапой своего загривка. Ему казалось, что так он сейчас выглядел более естественно, как какая-нибудь зверюшка.

– Ты… земной? – будто чего-то стесняясь, переспросил Арик.

– Самый что ни на есть! – шутливо ответил Крылан, выкинул вверх крыло и схватил на лету зазевавшуюся летучую мышь. Мышь заверещала, пытаясь вырваться. – Такой же земной, как она. Пардон, как он, это самец. Мерзкий! Весь в блохах… – он отпустил летучую мышь. – А ты земной?

– Я? В каком смысле? – Выпучил глаза и замотал головой ничего еще не понимающий Арик.

– А я в каком?

– Но ты ведь говоришь… Как человек. Таких, как ты, нет… Не должно быть. То есть я не видел никогда. Извини…

– Любые есть! Всякие есть! – делая вид, что ему не нравится тема разговора, отрезал Крылан.

– Ну что будем делать? – засуетился Арик. – Мне позвонить надо.

– Звони.

– А ты?

– А я подожду. Вон там, на детской площадке. У тебя сигареты есть? – Крылан свесился сверху и попытался изобразить улыбку.

– Ты что, куришь? – Арик протянул ему пачку «Лаки Страйк» и зажигалку.

– Это ты куришь, а я так, балуюсь!

Крылан перелетел на детскую площадку и уселся на качелях.

Арик, часто оглядываясь, но не видя Крылана в темноте, долго набирал номер и все-таки дозвонился.

Минут пять говорил с женой, обещал перезвонить через пару дней. Она не могла долго говорить, торопилась, так как укладывала детей спать.

Крылан дождался Арика на детской площадке, и они вместе покурили, поговорили, да так запросто, как будто всегда были старинными приятелями.

Потом Арик, неловко попрощавшись, отправился на другой конец караванного поселка в домик своих родителей, а Крылан, пообещав поддерживать связь, улетел в город, где скоро нашел себе убежище в кроне старого кипариса, который давно уже приглядел.

Собравшись спать, Крылан вдруг подумал, что ведь не будет теперь Арику покоя.

Впрочем, как и всем людям, имевшим счастье или несчастье познакомиться с Крыланом. Все они так или иначе меняли свою жизнь и оказывались прямо или косвенно втянуты в осуществление проекта «Ковчег».

А на Арика у Крылана вообще были планы. Арик был романтик и врач, скрытый философ и гуманист. А Крылану нужны будут помощники.

Главное, чтобы все, кто узнал Крылана, молчали. А эту установку он им внушал с самого начала, ненавязчиво, но доступно. Он это умел делать, у него была прекрасная, совершенная методика нейролингвистического программирования. Он очень гордился своими гипнотическими способностями. Только Верочка была невосприимчива.

Эпизод пятый. Отъезд

В Шереметьево Арик уже почти не нервничал, он был уверен в себе, он был на подъеме, и его энтузиазм передавался другим. Дети в свои почти четыре года уже не первый раз летели на самолете. Однако теперь им предстояло не просто лететь куда-то к «бабе-деде» на лето, им предстояло переместиться во времени – из прошлого в будущее. Потому что прошлое – это грустно и скучно, а будущее – это радостно и интересно. Так, по крайней мере, думал сам Арик в эти часы.

Оформили ветеринарные сертификаты на трех тойтерьерчиков, погрузили этих полуторакилограммовых гномиков в специальный контейнер, прикрепили каждому бирочку. Собачки полетят сами по себе, их в пассажирский салон не пускают, так принято в «Эль-Аль».

В таможенной суете, среди странно улыбающихся провожающих друзей и испуганных родителей жены Арик вдруг вспомнил все, что было, будто он, Арик, должен вот прямо сейчас умереть. Где-то у стойки паспортного контроля пронеслись перед ним мгновенными вспышками картинки его странной жизни, и понял он тогда, что ведь совсем не знает, куда везет семью, зачем он это делает и будут ли они там счастливы. Будто просто инстинкт гонит его с места и не дает его сердцу покоя, будто он какая-нибудь перелетная птица и в предчувствии долгой зимы душа его, повинуясь древним инстинктам, просто устремилась на юг.

Просто устремилась на юг.

Устремилась на юг.

На юг…