Крылатая гвардия

Бой заканчивается. Одного из наших нет: ясно - Амурова... В такую погоду он вряд ли найдет свой аэродром, заблудится и в лучшем случае сядет где-нибудь в поле.

Мы вернулись с задания. И что же? Навстречу веселый, улыбающийся Алеша!..

Когда все восторги мало-помалу утихли, я спросил Амурова:

- Как же ты сумел добраться?

- Командир! Я из этих мест. Все мне тут знакомо с детства.

- А почему не реагировал на мою команду? Своевольничать, ставить под удар и себя и своих товарищей, у тебя это тоже "с детства"? - голос у меня преднамеренно строг и неумолим.

- Я слышал вашу команду, - оправдывался Алексей. - Уж очень хотелось добраться до "худого" и чесануть гада! Получилось наоборот. Вот что наделал изверг фашистский...

Подходим к машине: разбит элерон правой консоли, других повреждений нет. Кто-то из летчиков замечает:

- Ерунда. Для наших техников залатать - что раз плюнуть. Через час можно в бой...

- Через час вылет четверкой, - даю команду. - Район - тот же. Сбор на предполетные указания через тридцать минут у моей машины. Амурову подготовить свой аппарат. Я буду на КП.

На командном пункте узнаю, что прошло уже три часа, как шестерка Ивана Кожедуба ушла в полет и до сих пор еще не вернулась с задания.

Болью обожгло сердце, но тяжелые мысли отгоняю: не бывает такого, чтобы всех шестерых фрицы сняли, Ивана так просто не возьмешь, и летчики в эскадрилье под стать ему - Брызгалов, Мухин. Эти ребята тоже не дадут в обиду ни себя, ни ведомых. Полет на пределе радиуса действий "лавочкина". Встретили где-нибудь фашистов, а после боя не хватило горючего дойти до дому или просто заблудились. Дело это нехитрое: погода-то дрянь, район прикрытия и место базирования - новые. Наверняка, сели в поле. А молчат потому, что нет связи. Успокаивая себя, я надеялся прежде всего на мастерство и храбрость наших пилотов.

На другой день они вернулись на попутных средствах. Так оно все и было. Причиной задержки явилась схватка с фашистами.

На шестые сутки работы с аэродрома Станиславчик наша часть вслед за передовой командой, вылетевшей на транспортной машине, уходит на Иван-Город. Тылы отстали, но на новой точке, за исключением питания, было все необходимое для выполнения боевых заданий. А механиков мы перевезли в фюзеляжах своих самолетов, заодно прихватив и сухой паек на двое суток.

С утра до позднего вечера вылетаем на задания, прикрывая свои войска на переправах через Днестр в районе Ямполя. Отставшие тылы подтянулись только на третьи сутки. Но уже на следующий день мы начали работу с нового аэродрома.

2-й Украинский фронт, не давая возможности врагу закрепиться на реках Южный Буг и Днестр, быстро продвигался на запад, отбрасывая немецко-фашистских захватчиков за пределы Советского Союза!

 

В небе Румынии

В конце марта наш фронт достиг реки Прут - водной границы с Румынией, а в первых числах апреля наступление приостановилось. Мы начали готовиться к передислокации на площадку Бельцы. Утром к нам прилетел инспектор дивизии Ф. Ф. Дахов и потребовал выделить ему в напарники одного летчика из руководящего состава для ознакомления с новым местом базирования. Выбор командира пал на меня. Но у самолета мой механик Козлов, тревожный и озабоченный, докладывает с досадой:

- Командир! Лететь нельзя. Машина неисправна... Где-то подтравливает воздух. Мне кажется, в основном фюзеляжном баллоне.

- Дохвалился ты, Петро, домудрился: "Не тронь технику до подтравливания!" - с огорчением пеняю я и без того расстроенному механику.

Он быстро заменяет аэродромный баллон, недовольно бурчит себе под нос:

- Это надо же... оскандалился... И на чем? На воздушке... - А затем Козлов, уже повеселев, обращается ко мне: - Через полчаса, командир, все будет исправно!

- Ты что, хочешь, чтоб нас с тобой ждали? Сколько воздуха? Или система совсем не держит?! - говорю я с негодованием.

- Давление в норме: около ста пятидесяти атмосфер. Но, - замялся механик и виновато заглянул мне в глаза, - я боюсь, как бы оно не стало на нуле при посадке. Без тормозов-то - вляпаетесь!

Но ждать больше нельзя, и я принимаю решение:

- Мотор запустим от аэродромного баллона. В воздухе после взлета перекрою систему и постараюсь не вляпаться, как ты выразился. Поторапливайся!

- Командир, когда будете заходить на посадку, не забудьте открыть вентиль баллона с воздухом. - В глазах механика сожаление и виноватость.

- Спасибо за совет. До встречи! - я махнул на прощание рукой.

Однако нашей встречи в этот день не произошло. Выполнив посадку на аэродроме Бельцы, я рулю за Даховым и останавливаю самолет рядом с его машиной. Воздуха в системе, несмотря на меры предосторожности, около пятидесяти атмосфер. Не густо...

К моему ведущему подходит представитель инженерной службы воздушной армии, крепко его обнимает и потом сразу же направляется ко мне:

- Что вы копаетесь в машине?

- Перекрываю баллон. В системе - утечка воздуха,- отвечаю без энтузиазма.

- Немцы этого добра оставили уйму - заправим! - Он дает команду механику "организовать баллончик".