Крылатая невеста тёмного архимагистра

Когда будущий декан ощутил, что удовлетворён своим уровнем, он решил, что кроме знаний специфической эльфийской магии хочет опробовать и всеобщую, подвластную человеку, поэтому поступил в Линнскую академию (в то время лучшую академию королевства), желая начать с азов. Этим поступком он удивил всех, потому что был первым дроу, представителем закрытого народа, решившимся на такой шаг.

Профессор Димир Владас, тогдашний ректор, с которым Ал предварительно имел долгую и обстоятельную беседу и которого пригласил в Тёмный дол, продемонстрировав миролюбивые намерения, за него поручился. И не прогадал! Именно тогда Алакдаэр познакомился с Дэлианом, тоже поступившим в академию в тот год, Гелиосом, занимавшим в академии должность замдекана, и многими другими будущими коллегами. Они с Дэлом стали ведущими магами своих (тёмного и светлого) факультетов, начав то соперничество, которое длится между ними и поныне.

Во время отлучек повелителя в академию Тёмный дол находился под управлением отца, тёти и дяди. В своё время Ал самолично обучил воинскому делу подросших кузенов-дроу, а потом передал на попечение дяди (их отца), который был Верховным генералом, чтобы тот помог им усовершенствовать навыки и стать сильнейшими воинами поселения.

Помня, что от него зависит столько жизней, Алакдаэр всегда действовал осторожно и старался без лишней надобности не рисковать собой. Однажды Ал уже был на краю гибели, когда, подставившись под зловредные чары, спас во время покушения юную принцессу Эвилину. Тогда защита Тёмного дола, завязанная на его магии и силе, существенно пошатнулась. Массированная атака не заставила себя ждать, устоять поселению удалось с огромным трудом.

А ещё всё это время мать пыталась угрозами и уговорами заставить Алакдаэра вернуться. Да, Верховный маг и те, кто ушли вместе с ним, были ей очень нужны, чтобы усилить дом, лучше защитить от поползновений второго дома и даже предпринять попытку устранить опасного конкурента. А пока Ал отвечал отказом, она укрепляла дом Аркент’тар своими силами и выжидала. Выжидала, во-первых, возможности надавить на сына и, во-вторых, ошибки дома Рилинвирр, которая позволила бы расправиться с ними малой кровью и законным (в понимании дроу) путём: отправить в бездну, скормить тварям, пустить на эксперименты или уложить на алтарь для жертвоприношения Богине.

Ал не мог не заметить, что нападения на Альвинору отличались друг от друга. Он уже давно понял, что атаки шли с двух сторон. Первый дом хотел девушку похитить, чтобы надавить на него и вынудить вернуться. Ну а второму дому нужна была её смерть, дабы ослабить и вывести из строя самого Алакдаэра, а вместе с ним как защиту академии, чтобы добраться до портальной двери, так и охранный купол над Тёмным долом, тем самым получив шанс перебить всех аристократов.

Ал не знал, что может принести ему новая встреча с матерью, старшим братом и сёстрами-жрицами, но был уверен, что дроу первого дома, как бы ни были на него разгневаны, окажут ему куда более сносный приём, нежели представители второго дома. Уйдя и забрав с собой достаточно сильных воинов и магов-аристократов, Алакдаэр, с одной стороны, упростил, а с другой, существенно осложнил дому Рилинвирр миссию по завоеванию первенства.

Отступники или нет, но жители Тёмного дола угроза, которая может ударить в любой момент, особенно если кто-то из них решит вернуться и заявить права не столько ради желания сохранить лавры первого дома, сколько ради того, чтобы не дать занять их второму. Поэтому несомненным был факт, что дом Рилинвирр приготовил для Алакдаэра (и Альвиноры как его главной слабости) расправу унизительную, жестокую и мучительную, чтобы он тысячу раз проклял тот день, когда родился.

Глава 21

Аль не знала, что от неё нужно было новому тёмному эльфу, явно, что ничего хорошего. Одноглазый говорил почти без акцента, а у этого дровский акцент слышался куда ощутимее. А ещё в этом мужчине чувствовались сила и мощь. Он господин, уверенный в собственной непобедимости и даже слегка вальяжный, а тот подчинённый. Подчинённый, который не согласен с таким положением, но до поры до времени вынужден подчиняться приказам. Но одно было несомненным: они оба ненавидели архимагистра Аркент’тара всей душой.

– Хм-м, что же мне с тобой сделать? – вслух размышлял красноглазый. Его глаза вспыхнули – и у Альвиноры перехватило дыхание.

«Светлейший, я сейчас задохнусь!» – она в панике пыталась сделать вдох, но не могла.

А мужчина стоял рядом, наблюдая за её мучениями, и только когда у неё глаза готовы были выскочить из орбит, разрешил сделать несколько судорожных вдохов, а потом опять перекрыл доступ к воздуху. Он проворачивал эту «шутку» несколько раз, дав Аль почувствовать, что её жизнь и смерть у него в руках.