Крылатая смерть (СИ)

— Послушайте! — воскликнул он, перекрикивая даже Хубара, — Масдулаги — это не люди… не хелема и даже не аванонга. И не какие-то там злые духи. Это просто… звери, понимаете? Звери! Неразумные твари. Да, они охотятся на нас — как и другие звери охотятся на тех, кто их слабее. Закон природы, ничего личного! А когда на них нападают — защищаются. Но мстить они не умеют… ну, у них просто нет такого понятия. Привязанностей нет… ну, по крайней мере, как у людей. Откуда им знать, что это мы убили их сородича? Ну ладно, если боитесь, что Масдулаги найдут труп своего сородича неподалеку от нашей пещеры — давайте вместе его сюда перетащим. Какое ни на есть мясо все же. Да и не увидят они ничего! У них же глаз нет.

По крайней мере, Сеню выслушали. Даже Хубар не осмелился перебивать его во время этой яростной речи. И только на нескольких лицах из стоящих ближе всех хелема Сеня заметил выражения содрогания и отвращенья в ответ на предложение пустить труп Масдулаги на мясо.

Когда он закончил, слово вновь взял шаман. И не похоже было, чтобы слова Сени его убедили.

— Почему хелема должны верить чужаку? — вопрошал Хубар, и голос его прозвучал почти как медвежий рык, — чужаку, чьи лживые сладкие речи сбили хелема с правильного пути?

— Быть жертвой, дрожать и умирать с голоду — это что ли правильный путь? — возмутился Сеня, — ну знаете… нет уж, спасибо! А на вопрос, почему верить, отвечаю: разве я когда-нибудь вас обманывал. Я говорил, что Масдулаги можно убить — и убил. А еще раньше обещал победить аванонга. Победил же, не обманул. Я ж все-таки Сейно-Мава… как-никак. Не забыли?

С этими словами он вытащил зажигалку и на миг выщелкнул из нее маленький огонек. Маленький… но неплохо освеживший память хелема, напомнивший дикарям, с кем они имеют дело. Хелема переглянулись в растерянности, кто-то зашелестел тревожным благоговейным шепотком.

Но вот реакция Хубара оказалась совсем иной. Иной настолько, что заставила Сеню вспомнить название знаменитой картины Репина: «Не ждали».

Стоявший ближе других к нему, шаман метнулся с внезапным для его немалого возраста проворством — и… выхватил зажигалку из Сениных рук. Сеня не успел ничего сделать, даже не до конца сообразил, что к чему, а Хубар отступил на пару шагов и, держа зажигалку перед собой, тоже щелкнул. Раз, другой. И хотя бы со второй попытки смог вызвать рукотворный огонек к жизни.

— Смотрите, хелема! — выкрикнул Хубар, вскинув зажигалку с венчавшим ее язычком пламени над головой, — Хубар тоже может… так же, как этот лживый чужак, назвавший себя Сейно-Мава! Так что? Выходит Хубар — тоже Сейно-Мава? Или… Аяг?

Шаман протянул зажигалку подошедшему вождю, но тот опасливо отстранился. Что, впрочем, не смутило Хубара.

— Чужак обманул хелема жалкой игрушкой и назвался Духом-Приносящим-Огонь! — уже не кричал, но скорее, взревел он и, наверное, чудом не сорвал голос, — Хубар давно догадывался об этом… следил за чужаком. Хубар опоздал… и просит прощения у хелема, что не успел вовремя раскрыть обман чужака. Прежде, чем чужак навлек беду на хелема.

Свои покаянные-де фразы шаман сопроводил принятыми в племени телодвиженьями, выражавшими покорность. Присев на корточки перед хелема, он одной рукой поднял зажигалку над собой.

— Скотина ты неблагодарная, — выпалил Сеня, опомнившийся от шока, — про аванонга забыл? Как ты плакался: «Сейно-Мава поможет хелема?» Да если б не я, тебя сожрали бы давно!

— Духи любят шутить, — снова выпрямившись, небрежно бросил Хубар, как будто фраза эта все объясняла, — а у злых духов и шутки злые. Но Хубар знает, как вернуть покровительство добрых духов… и отвести от хелема гнев Масдулаги!

Шаман выждал, прежде чем соплеменники, проникнувшись последней фразой, сосредоточат все внимание на нем, таком мудром и ни разу (в отличие от лживых чужаков) племя не подводившем. После чего перешел к сути:

— Нужно отдать чужака… это порождение злых духов — Масдулаги. Чужак виновен в гибели одного из Масдулаги. Значит, только чужаку и следует понести наказание. Взять чужака!

В этот раз смысл слов, произнесенных Хубаром, дошел до Сени мгновенно — не помешало даже то ощущение дурноты, что принес яд-наркотик с хвоста покойного монстра. И боль в раненой руке не отвлекла.

— Что? Ну уж нет, — проговорил Сеня, держа копье здоровой рукой и выставляя перед собой, — никаких жертв… кроме разве что вашего ни хрена не годного шамана.

Боевитость собственную он, правда, не переоценивал — понимал, что одной рукой особо не повоюешь. Особенно когда едва стоишь на ногах. К тому же, хоть дело и приняло на редкость нежелательный оборот, хоть сама жизнь Сени оказалась под угрозой, но убивать хелема он был не готов чисто морально. Потому как привык к этому дикому, но честному и в целом доброжелательному народцу. Как привыкаешь к соседям или коллегам на работе. Все, чего хотел несостоявшийся, самозваный Сейно-Мава — это отпугнуть ближайших к нему людей и выскользнуть из пещеры.