Крылатая смерть (СИ)

А может, никаких коллизий, связанных с дележкой имущества ложного Сейно-Мава у хелема не было. Просто оставленное рядом с Сеней копье служило частью жертвоприношения. Подобно тому, как древних правителей и воинов хоронили вместе с оружием… а в особо жестоких случаях даже с женами и целой бригадой рабов.

Еще с тем же успехом решение хелема избавиться не только от Сейно-Мава, но и от его копья, могло быть вызвано… просто желанием левой пятки шамана. В конце концов чужая душа и без того потемки, а уж душа человека, живущего при чуждом тебе жизненном укладе — вообще черная дыра. В любом случае, наличие копья оказалось Сене на руку. Точнее, не всего копья, а ножа, служившего ему наконечником.

Отвязав нож, Сеня подошел к прожаренному… м-м-м, наверное, до хруста Масдулаги. Осторожно отрезал кусочек от бока твари — покрытого черной обугленной коркой, под которой обнаружилось мягкое и еще горячее, источавшее пар, мясо.

Жевал мясо Масдулаги Сеня с опаской. Но ничего страшного не случилось — никаких неприятных ощущений эта проба не принесла ни рту, ни, позднее, желудку. Да, изысканным вкусом мясо хтонического монстра не отличалось. Возможно даже, ему не хватало соли и кетчупа, но за время пребывания в диком мире Сеня и так успел отвыкнуть от этих костылей для вкуса. Стал воспринимать как излишество, ибо, когда ты голоден, у тебя и без того слюнки при виде еды побегут. Так что вкус усиливать да аппетит себе разжигать, нужды не было. Вернее, была, но только у жителя крупного города, привыкшего есть не потому, что голоден, а по расписанию, например. Или при налаживании деловых контактов. Или на свидании. Или на празднике, который лично ему сто лет не вперся, но нельзя отказаться из вежливости.

Тогда-то и возникает такая проблема: сделать еду вкуснее, чем она есть на самом деле. Но у Сени, вот уже который месяц не было подобных проблем. Он ел, когда хотел есть — и точка. А сейчас он хотел. Тем более холод на пару с голодом, который он ощущал еще в Бовенгронде, поспособствовали.

Немножко приглушив аппетит, Сеня решил перейти к основной трапезе немного попозднее. А для начала и проблему холода худо-бедно попытаться решить с помощью своей новой (имплантированной в Замке-Над-Миром) способности. Пройдясь по опушке заснеженного леса, Сеня собрал сухих веток и сучьев, сложил костер и поджог его слабой молнией. После чего вернулся к поверженному Масдулаги и вырезал кусок побольше.

С этим куском в руках Сеня немного разгреб снег ногами и присел у костра в ожидании рассвета. Сидел, откусывая от того, что когда-то было частью грозного чудовища, поглядывал на огонь и ждал.

Лишь когда ночь сменилась серыми сумерками, в которых уже не страшно было бродить по камням, рискуя оступиться и сломать ногу; когда желудок был набит настолько, чтобы ощутить тяжесть, а главное — со стороны пещеры зазвучали голоса пробуждающегося племени, Сеня не спеша направился к пещере. Но прежде отрезал кусок кожистого крыла Масдулаги. Как дополнительное доказательство своей правоты… нет, своего сверхчеловеческого могущества.

— Картина Репина «Не ждали»! — в приступе хулиганского задора выкрикнул Сеня, переступая порог пещеры и помахивая куском крыла Масдулаги, — или все-таки?.. Есть в этой дыре хоть один человек, который верил, что я вернусь живой?

Сразу несколько хелема обернулись на его возглас… узнали нежданного пришельца. Сеня со злорадством ловил на себе их взгляды, полные удивления, переходящего в просто-таки священный ужас. Словно он с того света вернулся, ни дать ни взять.

А может, кусок крыла в Сениной руке поспособствовал. Точнее, узнавание того, от чьего именно крыла был отрезан данный кусок.

— То есть, ответ отрицательный, — все так же, не снижая тона, провозгласил Сеня, истолковав испуганно-удивленные взгляды хелема, — и напрасно. Потому что я…

Один из хелема решительно двинулся ему навстречу, держа наготове копье. Сеня вскинул руку, свободную от куска крыла, мысленно обратился к «Нафане» — и небольшая молния, метнувшись в сторону смельчака, ударила в его копье. Точнее, в древко. Заставив его мгновенно вспыхнуть в руках хелема.

Испуганно заорав, тот бросил горящее копье на пол пещеры и испуганно попятился. И следа не осталось от его боевитости.

— …потому что я — могучий Сейно-Мава! — не прокричал, а чуть ли не проревел Сеня, до предела напрягая связки, — Дух-Приносящий-Огонь!

Хелема, кто попятился куда-то вглубь пещеры, кто просто в сторону подался, не желая попадать под горячую (в прямом смысле) руку вернувшегося и явно разгневанного небожителя. Матери прижимали к себе детей, кто-то приседал перед Сеней на корточки — единственная поза, принятая в этом племени для выражения почтения.

И все расступались, спеша убраться с его пути, пока Сеня неспешно вышагивал, углубляясь в скудно освещенный кострами мрак пещеры.