Крылатая воровка. Мираж для Белого Сокола

– Потому что, Ориен, – бросил принц с едва ощутимым раздражением, – теперь ты официально принадлежишь мне. Для всего королевского двора, для всей страны ты – моя женщина. И мне не нужно, чтобы у тебя были интрижки на стороне.

– Несмотря на то что у нас с вами нет никаких отношений? – выпалила она и даже попыталась вырвать руку, но он не отпустил. – И, к вашему сведению, между нами с Ситом никогда ничего не было!

– Мне все равно, Ориен, – отмахнулся Литар. – Теперь уже и не будет. И вообще, в конце концов, я дал этому твоему Ситу будущее. Избавил его от каторги, а ты еще и недовольна?

– Довольна, – бросила она, хотя голос был далеко не радостный.

– Вот и прекрасно, – ответил принц, поднимаясь с лавочки и вынуждая девушку подняться вместе с ним. Потом удобнее перехватил ее руку и повел в сторону дома.

– И куда мы? – поинтересовалась она почти равнодушно, ведь уже в какой-то степени стала привыкать к подобным самоуверенным выходкам Сокола.

– Провожу тебя до гостиной, – ответил он. – Поздно уже. Мне пора возвращаться во дворец.

– Я бы прекрасно залетела в свое окно, – отозвалась Ориен, продолжая покорно идти рядом с принцем и даже не думая сопротивляться.

– Мне спокойнее, когда ты передвигаешься, как нормальные люди, – сказал он, покосившись на свою хмурую спутницу.

В небольшой гостиной, выполняющей в имении Кертона роль портальной комнаты, Лит остановился и нехотя отпустил пальцы напряженно молчавшей девушки. Здесь, при свете нескольких магических огоньков, оказалось хорошо видно, что далеко не все ее ожоги успели затянуться. И пусть повязок уже не было, а целебные мази сработали, но кое-где еще виднелись незажившие участки. Лит знал об этом, потому в саду и держал ее только за пальцы, и то очень осторожно. Хотя сама Ори в тот момент совсем забыла, что у нее на руках есть раны.

– Спокойной ночи, Ориен, – сказал Литар, учтиво кивая на прощание. И, не дожидаясь ответа, скрылся в туманном мареве перехода.

Он исчез так быстро, что Ори даже растерялась. Вроде и желала поскорее избавиться от его общества, но, оставшись одна, не испытала никакой радости. Даже наоборот, без ненавистного Сокола стало как-то особенно одиноко. И снова захотелось взмыть в небо и покружить над ночным лесом. Может, долететь до Эргона… или даже до королевского дворца?

Когда в голове промелькнула мысль о том, чтобы приземлиться на просторный балкон одного знакомого принца, она вдруг с силой зажмурилась и раздраженно стиснула зубы.

Как можно кого-то ненавидеть, бояться и одновременно испытывать теплые чувства? При этом Ориен прекрасно понимала, что Литару плевать на ее переживания. Для него она – внештатный сотрудник, способный проходить через любые магические преграды и заслоны, да еще и умеющий летать. И, конечно, он далеко не просто так занялся поисками ее родителей. У него даже в этом деле есть свои цели и выгоды.

Но она все равно была искренне благодарна Соколу, ведь за один сегодняшний день смогла узнать о своих родных больше, чем за всю предыдущую жизнь.

Впереди ее ждало изучение летописей, поиск информации о красной платине и расе ишау. Возможно, даже удастся узнать что-то о родителях. Ведь если верить предсказанию, когда Ори их найдет, все в ее жизни обязательно наладится.

Глава 9

А паук плетет свою сеть,

Выплетает за нитью нить.
И ведет его злая месть
И простое желанье жить…
В паутину тебя влекут,
Каждой ниточкой и витком.
И ты влипнешь, не видя пут,
В сеть, сплетенную пауком.

– Вот возвращаю. В целости и сохранности.

На рабочий стол Литара с гулким стуком лег знакомый полосатый перстень, а принесший его Дамьен вальяжно развалился в одном из кресел напротив. И было в его взгляде и мимике нечто такое, что заставило старшего из принцев настороженно напрячься. Ведь он с самого детства знал, что подобное самодовольное выражение на лице брата не сулит ничего, кроме неприятностей.

И неудивительно, ведь еще будучи маленьким мальчиком, Дамичка обычно именно с таким видом сообщал, что успешно расстрелял из рогатки все антикварные статуэтки на полках в отцовском кабинете или дополнил портреты в семейной галерее новыми красивыми штрихами, вроде дорисованных усов или фингалов. И пусть сейчас Дамьену было уже двадцать пять и подобной ерундой он давно не занимался, но до сих пор периодически преподносил старшему брату неприятные сюрпризы.

Младший принц считал себя творческой натурой. Он хорошо рисовал, играл на разных музыкальных инструментах, иногда, если становилось особенно скучно, проектировал особняки, фонтаны, мосты и не понятные никому скульптуры. И очень много времени проводил с многочисленными друзьями и подругами.