Крылатое племя

— Полет по кругу, Константин Григорьевич. Самолет, сделав круг над аэродромом, приземлился строго у

посадочного знака.

— Еще раз.

И второй полет выполнен великолепно.

— Хорошо, дружище, хорошо. Теперь полет в зону, два виража, четыре переворота, левый и правый

боевой разворот, петля, спираль, расчет с прямой, посадка.

Задание выполнено. Легко выпрыгнул из задней кабины Покрышкин.

— Ну как? — спросил у него командир полка.

— Летает хорошо. Но в бой пускать нельзя — убьют. — Обратись затем к Косте, командир дивизии

сказал:

— Пойдем пройдемся, поговорим.

Два друга медленно пошли в поле. О чем они говорили, осталось тайной, но, возвратись, Покрышкин

заявил:

— Гвардии майора Вишневецкого откомандировать в управление дивизии. Приказ будет завтра.

На следующий день мы узнали, что Вишневецкий назначен начальником воздушно-стрелковой службы

дивизии.

Часто потом летчики слышали с командного пункта дивизии знакомый голос:

— Будьте внимательны! В районе появились фашистские истребители! [82]

А. Полянцева. На истребителях — девушки

Боевая деятельность женского истребительного авиаполка началась осенью 1942 года, когда фашистские

орды рвались к Волге. С аэродрома, расположенного недалеко от Саратова, девушки летали прикрывать

город, железнодорожный мост через Волгу и железнодорожные пути. Приходилось также бороться с

разведчиками противника или сопровождать наши самолеты...

В ту памятную звездную ночь город был разбужен воем сирен, подававших сигналы воздушной тревоги.

Дежурные истребители поднялись в воздух.

Грохотали зенитки, по небу метались лучи прожекторов. Но вот в скрещенных лучах появился силуэт

«юнкерса». И сразу же светлая полоса трассирующей очереди прочертила небосвод.

Для Леры Хомяковой это был первый воздушный бой. Экзамен на боевую зрелость она выдержала

блестяще, победив в единоборстве немецкого воздушного аса, на груди которого было несколько

железных крестов.

Лера стала первой летчицей, сбившей самолет противника в ночном воздушном бою.

Вскоре нашу женскую эскадрилью перевели на Сталинградский фронт. Возглавляла подразделение Рая

Беляева, бывшая работница одной из фабрик Ленинграда. Она пришла в полк из Осоавиахима. Научилась

летать в аэроклубе, а потом неоднократно участвовала в авиационных парадах.

Перед вылетом, у самолетов, провели партийно-комсомольское собрание. В этот день вооруженец Соня

Тишурова получила письмо, в котором сообщалось о гибели ее родителей, зверски замученных

фашистами. [83]

Когда узнали об этом, девушки поклялись беспощадно мстить гитлеровцам за кровь советских людей.

На новом месте работали с полевых аэродромов, лежавших в заволжской степи.

На западе все время стояло черное зловещее облако, иногда ветер доносил оттуда тучи пепла. Горел

Сталинград. Фашисты с тупой методичностью почти непрерывно бомбили город. В воздухе то и дело

разгорались жаркие схватки.

2 октября старший лейтенант Беляева в паре с младшим лейтенантом Будановой патрулировали в районе

село Житкур — озеро Эльтон. Встретили двенадцать Ю-88 и смело атаковали их. Спасаясь, фашисты

сбросили смертоносный груз в поле. Рая Беляева в этом бою сбила истребитель Ме-109 из группы, прикрывавшей бомбардировщиков.

В другой раз с такой же группой немецких самолетов встретилась Катя Буданова. Девушка вступила в

неравный бой и сбила вражеский самолет. Настойчивость ее неоднократных атак достигла цели: бомбардировщики повернули обратно, не дойдя до линии фронта.

Наступили первые морозы, бушевали шквальные ветры, а напряженность воздушных боев не только не

снизилась, а даже возросла. В эти дни большая выдержка и стойкость потребовались от девушек-

техников. Зое Мальковой, Нине Шебалиной, Соне Осиповой, Фаине Плешивцевой, Вале Краснощековой, как и всем их подругам, приходилось работать на морозе и пронизывающем ветру, а иногда и спать тут

же на аэродроме, под открытым небом. Больно было смотреть на их красные обмороженные лица, на

содранные в кровь руки. Но работали они самоотверженно, и наши самолеты всегда были готовы

совершить по 7—10 боевых вылетов в сутки.

В начале марта 1943 года полк перебазировался к Воронежу. Здесь мы прикрывали с воздуха сам город, железнодорожные узлы Отрожки, Лиски, Касторное, а также мосты через реки Дон и Воронеж.

Вокруг виднелись свежие следы недавних боев: развороченный фашистский танк, вздыбленная бомбами

и снарядами земля. За рекой виден Воронеж, когда-то красивый русский город. Теперь там остовы домов

с [84] пустыми глазницами окон да короткие красноречивые надписи на стенах: «Разминировано —

сержант Иванов».

Аэродром, куда мы перелетели, был заминирован. Приходилось аккуратно садиться на узкую, свободную

от мин полосу.

Мы поселились в полуразрушенном доме — без окон, без дверей. Но ни холод, ни дождь, свободно

проникавший к нам через худую крышу, ни частые бомбежки и снаряды, рвавшиеся прямо на аэродроме, не могли испортить нам настроения. У всех было состояние душевного подъема от сознания, что

советские войска успешно продвигаются на запад.

Работа была напряженной. Вылеты не прекращались ни днем, ни ночью. Часто девушкам приходилось