Крылатые люди

При такой низкой облачности немцы никак не ждали налета наших самолетов. К тому же появление «илов» с тыловой стороны было ошеломляюще неожиданным. Вражеская противовоздушная оборона не успела сделать ни единого выстрела с земли!

Растет на глазах огромный черный квадрат. Сотни грузовиков под брезентами, множество брюхатых бензовозов. Установлены тесно, борт о борт, неподвижны, не видно между ними и мечущихся солдат. Поди в оцепенении ждут неотвратимой небесной кары. Зенков лишь крепче стиснул зубы.

Громы и молнии пушечно-пулеметных трасс, огненные клинки реактивных снарядов вспороли во многих местах притаившееся черное стойбище. Оно заклокотало, закипело желтыми брызгами, вспенилось черно-багровым дымом. Этот дым и этот огонь сперва лениво распластались, будто не зная, как поступить. Потом, словно решившись, вздыбились к небу, к нависшим низким облакам. И тогда не стало видно черного стойбища — заклубилось оно огненным покрывалом.

Идти на второй заход по колонне не понадобилось. Там шло самоистребление адовой техники.

Когда шестерка штурмовиков уходила к Ильмень-озеру, летчики еще долго видели на стеклах кабин отблески зарниц, оставленных за собой. Самолеты шли на бреющем, Зенков не без гордости думал, как доложит об успешном выполнении важного задания. И только унесся на минуту в свое честолюбивое воображение, как тут же вдруг похолодел от неожиданности.

Одиночный истребитель показался ему сперва мухой на стекле, так не хотелось в него верить. Зимой — и муха? Он поморгал глазами: «Мессер»! Сейчас станет щелкать нас по одному, начиная с хвостового…"

Комэск дал команду быстро подтянуться к нему. Штурмовики «вспухли» к самой кромке низких облаков, чтоб истребитель не мог атаковать их сверху. Мгновенно было решено: лишь только «мессер» приблизится, выстроиться в круг и "крутить карусель", дабы хвост товарища защищал своими пушками за ним идущий самолет. Этот маневр для шестерки одноместных «илов» — без огневой точки в хвосте самолета — был единственно возможным в смысле самообороны.

Но истребитель почему-то медлил с атакой. Сперва шел позади и сбоку на почтительном расстоянии, а теперь вышел вперед, стал чуть ближе.

"Кажется, хочет начать с меня", — подумал Веня. Уже готовясь сманеврировать, Зенков метнул взгляд назад-вбок и тут только разглядел, что это вовсе и не «мессер», а самый наисоветский истребитель ЛаГГ-3!

Все же Веня не без тревоги продолжал обшаривать глазами краснозвездный истребитель. Тут и услышал на своей волне незнакомый голос:

— Ну, «горбатые», довольны своей работой?

— Ты еще, друг, откуда? — отпарировал Веня. (Всегда было не по нутру, когда «снобы-истребители» называли его любимцев Ил-2 "горбатыми".)

— Вот те раз! Мотаюсь за ними, прикрываю им хвосты, а они ворчат.

— Ого! — смекнул Зенков. — Ты не из девятки ли, что вернулась из-за низкой облачности?

— А хоть бы из девятки, — обиделся лагговец. — Вернулись восемь. Я — девятый.

"Лагг" настолько приблизился к крылу Зенкова, что Веня отлично видел загорелую физиономию парня в шлемофоне. Тот тоже глядел на него с интересом.

— Эх, черт! — расплылся Веня. — Грешным делом, думал: нет героя нынче завзятей, чем я сам! И тут на тебе!

— Не фасонь, комэск, я тебя знаю! — усмехнулся истребитель.

— Прекратить болтовню в эфире! — оборвал чей-то голос. Они уже пересекли Ильмень-озеро и летели к своему аэродрому.

5 марта 1942 года, когда шестерка «илов» Зенкова заходила на посадку, в Кремле готовилось к подписанию постановление Государственного Комитета Обороны о соединении действующих дальнебомбардировочных частей в авиацию дальнего действия (АДД) с подчинением непосредственно Ставке Верховного Главнокомандования.

Разумеется, никто из наших скромных героев о подписании этого постановления в то время ничего не знал. Вместе с тем именно в АДД, как мы увидим, решалась дальнейшая их судьба.

Вениамин Дмитриевич Зенков как бывший летчик-дальнебомбардировщик был приказом переведен в АДД в самом начале лета 1942 года. Штурмовики с грустью расставались со своим любимцем — «колдуном» Веней. А военком 175-го штурмового авиационного полка, расцеловав его по-русски троекратно, вручил ему такое письмо:

Боевому другу, другу дней священной Отечественной войны, истинному герою в борьбе за нашу социалистическую Родину против озверелого фашизма — В. Д. ЗЕНКОВУ.

Помни 175-й ШАП,[10] его славу, его боевые дела, в которые ты вложил много сил и энергии. Полк тобой гордился и будет гордиться. Память о тебе в полку будет двигать всех нас на новые подвиги, на новую славу.

ЗА РОДИНУ!

Желаю успеха на ново и работе.

Военком 175-го ШАП А. ФЕДОРОВ

Волховский фронт. 15.6.42 г.

Глава вторая

"Думать надо!" — любил говорить новый командир особой дальнебомбардировочной группы Борис Владимирович Бицкий.

Он смотрел летчику в глаза, но говорил доверительно, не намереваясь обидеть, а лишь желая напомнить очевидную истину.

— Значит, договорились: впредь будем думать. И пожалуйста, не стесняйтесь напоминать это почаще подчиненным. А то немцы обходят нас там, где мы ленимся глубоко думать.