Крылатые семена

— Миссис Гауг! — Нора выскочила из-за стола; в возгласе ее прозвучала мольба.

Она поняла, что Салли слышала голоса за перегородкой, и выражение ее лица испугало девушку.

— Почему вы не сказали мне, что полковник де Морфэ пьет чай у миссис Руни? — возмущенно спросила Салли.

Она стремительно распахнула дверь в коридор. Нора бросилась за ней.

— Не ходите туда, миссис Гауг! — взмолилась девушка. — Подождите, пока он вернется в контору.

— Занимайтесь своим делом, Нора, — оборвала ее Салли. — А в мои дела не суйтесь.

Она постучала в квартиру миссис Руни, и секретарша — словно заяц в нору — юркнула в контору. Никто не ответил на стук, и за дверью воцарилась тишина. Салли снова сердито и настойчиво постучала в тонкую филенку двери. Из квартиры миссис Руни по-прежнему не доносилось ни звука.

Ярость закипела в сердце Салли, ревность и подозрение мутили ее рассудок.

— Отворите дверь — или я сломаю замок! — крикнула она.

Послышались приглушенные голоса, скрип пружинного матраца, торопливые шаги по комнате, звучащие не менее подозрительно, чем мертвая тишина секунду назад. Салли не могла больше ждать; не помня себя от бешенства, она налегла плечом на дверь. Гнилое дерево не выдержало, и замок отскочил. Когда Салли переступила порог, она увидела голую жирную женщину, шмыгнувшую за стеклярусную занавеску, и Фриско, который, сидя на низкой широкой кушетке у стены, натягивал брюки.

Салли замерла на месте, глядя на него во все глаза. Она не могла произнести ни слова. Гнев ее внезапно утих. Бешеная ревность, владевшая ею до этой минуты, отхлынула от сердца, когда она увидела воочию, как надругался Фриско над ее верой в него. Она словно окаменела, пораженная ужасом; что бы она ни сделала, что бы ни сказала, не имело, казалось, после этого никакого значения.

— Ну вот, моя дорогая, — развязно пробормотал Фриско. — Вам захотелось устроить сцену, и вы ее устроили.

Миссис Руни, накинув на себя кимоно, бочком проскользнула обратно в комнату; на губах ее играла улыбка — самодовольная и наглая.

— Есть из-за чего подымать шум, — хихикнула она. — Мужчины любят немного позабавиться… Или вы думаете, что на вас свет клином сошелся?

— Замолчите! — рявкнул Фриско. — Ты только не вздумай принимать это всерьез, Салли. Я признаю, конечно, что этого не должно было случиться. Но ты ведь знаешь, каким идиотом я был всю жизнь, когда дело касалось женщин. Ты не можешь прогнать меня теперь, не можешь, потому что… потому что…

— Не могу? — повторила Салли. — Почему же? Потому, что я всегда, вопреки всему, вам верила? Нет, друг мой, вот именно поэтому я и могу.

Она рассмеялась; ее разбитая вера в него, страстный гнев и боль — все вылилось в этом горьком смехе.

— Теперь все кончено. Вы просто нелепый и жалкий человек!

Да, Фриско был нелеп и жалок в эту минуту: он испуганно тянулся к ней, придавленный, растерянный. Тщетно пытался он иронической улыбкой замаскировать свое замешательство. Жесткие седые волосы на его голой груди заставили Салли подумать о том, как он стар, этот закоренелый Дон-Жуан.

— Я люблю тебя, Салли, — угрюмо сказал Фриско. — Ты знаешь, что я люблю тебя. На черта мне нужна эта женщина.

— Нет, как вам это нравится! — миссис Руни затряслась от негодования. — Кажется, еще час назад я была для вас и «сдобной булочкой» и «самой сладкой утехой» на Золотой Миле.

Салли шагнула к двери.

— Очень сожалею, что потревожила вас. Но мне нужно было знать.

Теперь ей хотелось одного — выбраться отсюда как можно скорее. Однако миссис Руни отнюдь не собиралась выпустить ее так легко.

— А вам не мешало бы извиниться! — закричала она, воинственно наступая на Салли. — Врывается в квартиру, беспокоит меня и полковника де Морфэ! Тоже мне выискалась — фря какая! Да у тебя не больше на него прав, чем у меня. Он получил от тебя все, что ему было нужно, и если теперь ему захотелось кого-то помоложе и погорячей, нечего его за это винить.

— Я и не виню, — сказала Салли.

— Я люблю его, а вот что ты его любишь, нипочем не поверю! Любила б, так не бросила б! — не унималась миссис Руни, злобно тараща свои раскосые глаза и запахивая грязное кимоно, раскрывавшееся на жирной дряблой груди.

— Все ясно, — решительно сказала Салли.

— Салли! Салли! — Натыкаясь на стулья, Фриско устремился за ней. Полураздетый, с всклокоченными волосами, он пытался выбежать в коридор. Миссис Руни втащила его назад в комнату.

— Куда вы в таком виде! — завопила она. — Хотите осрамить меня? Уже и так все в доме знают, что миссис Гауг взломала у меня дверь. А что я буду делать, если это дойдет до мистера Линдсея?