Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)

— Клаус? Как давно ты здесь стоишь? — положив телефон на кровать, спросила Луна. А я вот понял, что не знаю, сколько прошло времени. Я не могу сказать точно, потому что рассматривание каждого миллиметра её прекрасного лица занял немалый промежуток времени.

— Не знаю, — честно ответил я. Врать ей бесполезно, даже если бы я захотел, она всё равно поймёт, но именно это и дало мне сил стереть ей память. Я просто хочу до конца быть с ней честным.

— Как Кэр? Ты её вылечил? — убирая телефон в сторону, она обеспокоенно на меня смотрела, а я просто сел напротив неё, всего в нескольких сантиметрах от её колен.

— С ней всё хорошо, укус оборотня смертелен для вампира, но моя кровь её вылечила, — пояснил я, негромким голосом. И снова это детское восхищение, которое так сильно греет мне душу. Я бы хотел таких моментов побольше в моей тёмной, холодной жизни.

— Что-то случилось? — немного обеспокоенным голосом, спросила моя маленькая малышка. А я не удивившись, лишь снисходительно усмехнулся. Она как всегда всё видит.

— Как ты и говорила, всё получилось, но быстрее, — сразу перейдя к самому главному, проговорил я. Смотря в глаза малышки, я видел, что она всё и так поняла, но упорно заставляла себя не понимать, поэтому я взял на себя смелость, добавить, — Кэролайн сказала, что любит меня.

— Вот как. Значит это конец, — её грустная улыбка больно защемила мне сердце. Как же я не хочу видеть такого её выражения лица, слишком больно. Подняв руку, и дотронувшись до её щеки, я нежно погладил её, и неспешно спустился вниз, к шее, где висел кулон.

На то, чтобы снять защищающее её украшение, мне понадобилось пару минут. Я боролся сам с собой, пытался определиться наверняка, но ничего не выходило. А Луна просто послушно сидела на кровати, и ждала моих дальнейших действий. И когда застёжка была расстёгнута, а кулон снят с её шеи, я печальным взглядом провёл по руке, в которой держал обжигающий предмет. Положив его на кровать, я уронил пару капель своей крови на одеяло, но, ни я, ни она не обратили на это особого внимания.

— Всё-таки ты решился, — ещё более печальная улыбка, появилась на её губах. А вот я попытался сделать самое безэмоциональное лицо, на которое был только способен. И вроде вышло неплохо, осталось только не снимать её до самого конца.

— Ты же понимаешь, что я собираюсь сделать? — я не узнаю собственный голос. Он отстраненный и холодный, однако будь Луна менее проницательна она бы повелась, но не сейчас. Никакого удивления, осуждения, или обвинения, она приняла моё решение и не станет спорить. А как бы мне хотелось, чтобы она противостояла мне сейчас, чтобы нашла хоть бы одну причину, по которой мне не нужно стирать ей память.

— Можно тебя попросить? — её глаза сияли надеждой, и чем-то ещё, но я не настолько умелый как моя маленькая. Не дожидаясь моего ответа, она продолжила, — не внушай мне забыть нашу первую встречу. Хотя бы её оставь как есть.

— Хорошо, — беря её за подбородок, я немного задрал её голову вверх, чтобы было удобней мне смотреть ей в глаза, и внушать.

— Ты забудешь о том, что у нас был договор. Забудешь о нашем первом свидании, и о тех эмоциях, что испытала на нём. Забудешь и второе, и то время что мы провели на ферме и в пещере. Ты была там, но не со мной, а с парнем, который ничего для тебя не значит. Он всего лишь очередной обманщик, предатель, лицемер, которого ты сразу же раскусила, но провела с ним полторы недели, надеясь на лучшее. Ты никогда не была на ужине с моей семьёй, не видела моих картин, ты вообще кроме наших имён ничего не знаешь… Но ты хотела бы подружиться с Ребеккой, — на этом я замолчал. Я думал заставить её забыть о моей семье полностью, но Ребекка не простит мне, если я лишу её единственного человека, который принял её такой, какая она есть. Я бы такого никому не простил, даже себе.

— Твой первый раз, был чисто из любопытства, но ты не считаешь это глупостью, и не жалеешь об этом. Ты думаешь, что это хороший опыт, который поможет тебе в будущем. Ты забудешь, что мы вдвоём ездили к тебе домой, забудешь обо всём, что там произошло. Но, если кто-то скажет тебе о чём-то, чего ты не помнишь, или не понимаешь, ты не станешь копать в поисках истины, а пропустишь это мимо ушей. Ты знаешь, что я убиваю людей, но тебя это пугает. Ты боишься Клауса Майклсона! — я замолчал. Никогда бы не подумал, что эти слова будут для меня такими сложными. Настолько, что по моим щекам покатились слёзы. Я так давно не плакал. Я даже не помню, когда это было в последний раз. Но, чёрт возьми, как же мне хреново!