Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)

Я уже давно в плену у этого человека, что сейчас нежно покрывает мою грудь поцелуями. Моё тело настолько зависимо от его прикосновения, что любые другие не приносят мне никакого ощущения. Думаю, я не смогу прожить полную жизнь, если эти сильные руки не касались бы меня, если бы его чуть обветренные губы, не целовали меня, если бы его глаза не приковывали всё моё внимание только к нему. Больше это нельзя назвать любовью, скорее что-то жизненно-необходимое для нас обоих, как дышать, как просто существовать в этом мире. Клаус неотъемлемая часть меня, моей души, моего вампиризма, я настолько зависима он вкуса его крови, что порой ощущение наступает, я вот-вот умру, если не получу его крови. Он не просто мой возлюбленный, он источник моей жизни, без него я уже давно была бы мертва. Без него мне и не зачем было бы жить, я бы просто утонула в этом мире, где нет Клауса. Мир без Клауса — и не мир вовсе, лишь серая масса, с мимолётными проблесками белого.

— Клаус, ты мой, слышишь? Мой и только, посмеешь уйти, и я лично приду за твоей жизнью, — находясь в лёгкой прострации, от его нежных поцелуев, вырвалось у меня. Я не сразу поняла это, только когда он остановился, и выразительно посмотрел мне в глаза, я поняла, что мои мысли вырвались наружу. Но было поздно забирать слова назад, он всё услышал.

— Моя жизнь уже давно принадлежит тебе, Лунетта Майклсон, — не видя и тени лжи в его глазах, я уловила ту часть, которую он умолчал: «впрочем, как и я сам». Мне этого достаточно. Этого хватит, чтобы быть уверенной, что он навеки-вечные, пока не потухнет солнце, и даже в другой вселенной, он будет моим, и никто другой не посмеет занять моё место.

Потянув руки к его брюкам я стала расстегивать пуговицу, а за ней и молнию, и почему-то мне вспомнились слова древнегреческий философ Платон который считал, что изначально у людей было четыре ноги, четыре руки и два лица. Зевс убоялся таких чудовищ и разделил их на двое, обрекая всех на вечные поиски второй половины. Это конечно глупость, но если бы всё было так, но я нашла своё прекрасной чудовище. И пускай даже Боги знают об этом, хочу, чтобы весь мир, и каждая живая душа, знала, что Никлаус Майклсон — мой! А я его. И пошли все к чёрту!

Конец Лунетта