Крылатый Купидон - божок слепой (СИ)

Выходя из ванной, в которой я провела слишком уж много времени, я обнаружила спящего Клауса. Наверное, он устал. Ну, а то! Столько ведь всего свалилось на него, он, наверное, вымотался. Снимая с себя полотенце, я, так и оставаясь голой, залезла под одеяла, где-то на краю сознания отмечая, что постель чистая и свежая. И когда только он успел сменить её? Но сейчас я просто хочу понежиться в его тёплых объятиях, и хотя бы до завтра забыть о том, что, возможно у нас могут быть проблемы, а возможно их и нет вовсе, просто я надумала их себе. Но это мы решим уже завтра, а сейчас отдых для души, сознания и тела.

Подлезая к Клаусу поближе, я обняла его одной рукой, и, положив голову ему на грудь, слушала его умеренное сердцебиение и тихое сопение. А затем, его сильная рука обняла мою талию, и, прижав ещё ближе, он уткнулся носом мне в макушку, но так и не проснулся. Как же я сейчас была счастлива, даже выразить словами трудно. Я просто до одури счастлива!

Конец Лунетта.

Комментарий к Глава 26. Перерождение.

Простите за такое долгое ожидание. Но раньше я не могла, у меня просто не хватало времени. Надеюсь, вам, мои дорогие читатели, понравилась эта глава)

========== Глава 27. Наша судьба. ==========

Комментарий к Глава 27. Наша судьба.

Простите меня, грешную!!! Я обнаглела, каюсь… Знаю, это не то, чего вы ожидали, но просто эта глава переходная. Я очень постараюсь больше так не затягивать, но обещать ничего не могу, работа отнимает всё моё время. Не стесняйтесь выражать своё недовольство, пойму любые упрёки.

POV Клаус.

Этой ночью мне снился не самый приятный сон. Я был в своей комнате, один, и вокруг меня картины. Кажется, это были те картины, которые я рисовал и сжигал, утоляя свою тоску по Лунетте. Я стоял и смотрел на них, всё так же в одиночестве. Сам не знаю, с чего вдруг такой глупый сон, но почему-то мне было неприятно стоять там, в окружении всех этих картин, и просто смотреть на изображения. Я смотрел и вспоминал то время, пока рядом была Кэролайн, и испытывала моё терпение. Как много раз я желал проснуться и увидеть рядом рыжую макушку волос, и больше мне ничего не нужно было. Думаю, я бы даже согласился человеком стать, лишь бы моя малышка была рядом. Но каждое утро я видел эту раздражающую женщину, что так любила спать у меня под боком, и ещё больше раздражать этой жарой от прикосновения наших тел. Липко, противно и раздражающе неприятно.

Все те испытания, которым подвергалась моя выдержка и психика, были невыносимы. И единственный лучик света, среди этой тьмы, раздражения и злости, были мои воспоминания, и эти картины которые я сжигал, сразу же, как нарисую. Но, если подумать, и признаться себе, то, причина, по которой я страдал эти два года – это я сам. Мой страх и упрямство не позволяли мне сделать шаг. Всего лишь один шаг решил бы всё. Но мне было страшно. А что если поздно… а что если она отвергнет меня… а что если прогонит. Этих «а что если…» было так много в моей голове за эти два года, что я уже и забыл, каким был мой истинный страх. Я боялся, что она возненавидит меня. Пускай прогнала бы, пускай отвергла бы, я переживу, я даже постарался бы загладить вину, но я бы не смог смотреть, как ненависть ко мне сжигает её изнутри. Но это очередные отговорки. Когда дело доходит до сближения с кем-либо, я, наверное, самый трусливый человек на планете. Более тысячи лет я избегал близости с кем-либо, и продолжал бы это делать, если бы не это странное увлечение Кэролайн. А ведь всё это началось с Форбс, и я уже забыть успел, что она была началом всему. В любом случае, я рад, что всё обернулось именно так, даже эти два года послужили для меня уроком.

Когда моё сознание стало возвращаться в тело, я ощущал лёгкую тяжесть в области груди, и чьи-то слабые объятия. Ощущения были другими. Не те, противные и жаркие, что были все эти два года. Они были желанными, и приятными. Открыв глаза, я смотрел на рыжую макушку, что так удобно расположилась на моей груди, и не смог удержаться от поцелуя. А потом, ещё от одного, ещё, и ещё. И вот я уже покрываю её плечи, шею, лицо поцелуями, и не могу остановиться. Я так давно мечтал об этом, я бредить стал, болеть именно этой девушкой, что так беспардонно ворвалась в мою жизнь, и отказалась уходить из неё, за что я безумно благодарен. А когда я ощутил её тёплые, маленькие ручки, которые медленно пробирались к моим волосам, по талии и спине, то наши глаза встретились. Моя малышка была немного сонной, но я видел в её глазах столько тепла, и нежности, сколько не видел никогда. Она, в самом деле, особенная девушка, ради которой можно горы свернуться.

- Доброе утро, - поцеловав её немного пересохшие губы, произнёс я, и собирался пойти принести поесть. Всё-таки мы довольно долго навёрстывали упущенное время, и даже я ощущаю немалый голод, а что уж говорить о новорождённой.

- Доброе, Клаус, - переворачиваясь на бок, беззаботно ответила она, и, натянув одеяло выше, к шее, закрыла глаза. А я лишь удивлялся тому, как сдержанно она себя ведёт. Неужели, она не ощущает жажды? Или дело не в этом?