Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

В следующий раз звено Як-1Б под командованием старшего лейтенанта Александра Волина поднялось на перехват транспортных «Юнкерсов-52». Две тройки Ju-52 прикрывала всего пара истребителей Bf-109G2. «Мессершмитты» предпочли не ввязываться в бой, а сразу ушли со снижением.

Александр Волин вместе с новым ведомым Иваном Тарасовым с первого же захода сбили по транспортнику. Атаковать тихоходные трехмоторные машины было сущим удовольствием. Просто – словно по воздушному конусу учебную огневую задачу отрабатываешь.

Заместитель командира штрафной эскадрильи неторопливо прицелился и короткими очередями поджег правый двигатель «Тетки Ю».

Высоко над кабиной Як-1Б прошла очередь воздушного стрелка «Юнкерса». Но оборонительное вооружение тихоходного немецкого транспортника, состоящее из верхнего стрелка с пулеметом «MG-17», обращенным в заднюю полусферу, и двух пехотных пулеметов в окнах по бокам салона, годилось лишь для самоуспокоения, но никак не для серьезного боя с сильным и маневренным противником. К тому же пулеметы в квадратных иллюминаторах салона имели очень узкие, ограниченные секторы обстрела.

Транспортный «Юнкерс» задымил и рухнул в глубокий снег. Всю трассу транспортников отмечали на земле обломки сбитых транспортных самолетов. Чего только не было в этих грудах искореженного «крылатого металла»! Покореженные остатки «Хейнкелей-111», которые использовались теперь не как бомбардировщики, а как транспортные самолеты. Почтовые «Юнкерсы-86», транспортные Ю-52, сверхтяжелые четырехмоторные FW-200 «Кондор» и переоборудованные в «транспортники» «Урал-бомберы» – «Хейнкели-177». Прикрывавшие их в последнем вылете «Мессершмитты-109» и «Фокке-Вульфы-190» лежали там же. Кстати, «Хейнкели-177» сгорели безо всякого участия русских летчиков или зенитчиков. Просто они еще раз подтвердили свою сомнительную репутацию «летающего фейерверка», из-за которой доработка этих летающих монстров затянулась в Люфтваффе на несколько лет.

И советские летчики делали все, чтобы приумножить это «крылатое кладбище». Заход на цель – атака! Отворот, снова заход. Истребители били по двигателям, дырявили гофрированные крылья и фюзеляжи, били по кабинам. Из шести «Юнкерсов-52» не ушел ни один.

Когда истребители приземлились, летчики, ежась от холода, стали обсуждать прошедший вылет:

– Здорово мы их покромсали сегодня!

– Да, точно!

– Но это же были всего лишь транспортные самолеты, которые везли продукты и лекарства немцам в Сталинград… – начал один из совсем молодых летчиков, попавший в штрафную эскадрилью за то, что разбил свой «Харрикейн» на посадке.

– Продовольствие, говоришь… – подошел к нему Иван Мартыненко. – Да, продовольствие. И то, что мы посшибали «Юнкерсы», означает, что еще больше гитлеровских собак ноги протянут в Сталинграде! Так им, мразям, и надо! Я – из Ленинграда!!! Да у меня там вся семья с голоду померла!!! Ты знаешь, что такое, когда у тебя на глазах умирают все дорогие тебе люди?!! – На Ивана было страшно смотреть, его трясло словно в лихорадке, лицо стало бледным, а глаза, наоборот, налились кровью.

– Все-все, Ваня, успокойся. Уймись. – Летчика увели в блиндаж отпаивать спиртом.

– Метео бежит, колдовать будет…

– Они так наколдуют, что никакой погоды не будет.

Это была правда. Техники едва успели укрыть истребители чехлами и снегоотбойными щитами. Едва они закончили швартовать самолеты, как налетел буран.