Крылатый штрафбат. Пылающие небеса (сборник)

И по всей линии траншей прокатились вспышки ружейно-пулеметного огня, выкашивая наступающие цепи гитлеровской пехоты. Кто-то со злостью высаживал объемистый диск ППШ, кто-то расчетливо, как старшина дядя Сережа, бил одиночными, но слитный огонь уцелевших красноармейцев достигал цели. Немецкие мотопехотинцы залегли.

Танки с черными крестами на башнях снова рявкнули в сторону окопов, изрыгнув из своих орудий осколочно-фугасную смерть. Теперь они били по окопам практически в упор. После орудийного залпа в дело вступили башенные и курсовые пулеметы «Панцеров». Стало совсем плохо.

Приумолк перегревшийся «максим», но вихрастый пулеметчик нашел себе другое занятие. Из ниши в стенке окопа он достал бутылку с зажигательной смесью и залихватски подмигнул старшине: пойду поквитаюсь с гитлеровской гадиной. Старый снайпер только вздохнул – парень отправлялся на верную смерть, но по-озорному улыбался.

Сколько уже таких вот парнишек полегло по полям и перелескам от Балтийского моря до Черного и скольким еще предстоит лечь, сделав шаг к общей Победе, к той, что одна на всех? И за ценой тут стоять не приходилось.

А между тем пулеметчик змеей полз по полю, умело прячась от взоров немецкой пехоты. Насчет танкистов он был спокоен: сидя в железной коробке, сквозь узкие смотровые щели и триплексы мало что разглядишь на поле боя. Особенно у себя под гусеницами. Вихрастый пулеметчик вообще был абсолютно спокоен, сейчас он сосредоточился только на том, как подбить немецкий танк. Никаких эмоций – только действия. Даже страшно на секунду стало: нашпигуют тебя свинцовым горохом, так и помрешь, не испугавшись.

Пулеметная очередь прошла рядом с вжавшимся в землю солдатом, по пути искромсав чей-то труп. Кровавые брызги залили гимнастерку. Но пулеметчик даже и не пошевелился. Грохочущий гусеницами бронированный монстр надвигался прямо на него. И неважно, что это был «всего лишь» легкий танк Pz-II, для вжавшегося в землю человека он представлялся стальным бездушным исполином, сеющим смерть. Да, в сущности, так оно и было.

Но отвратительный, оглушающий грохот траков и рев мотора наталкивались на абсолютную тишину в сознании молодого русского солдата. Мгновения растянулись в вечность, все происходило словно в замедленной киносъемке.

Вот гусеница стелется в паре метров сбоку от распластанного тела, уже полузасыпанного близкими разрывами. Вслед за танком медленно передвигают ногами пехотинцы в черных шлемах и грязно-зеленой униформе с закатанными, как у мясников, рукавами. Ближний к лежащему русскому солдату немец как раз меняет длинный прямой магазин в своем пистолете-пулемете.

Повинуясь внезапному импульсу, вихрастый пулеметчик вскакивает и чиркает химическим запалом. Медленно разгорается бело-фиолетовый язычок пламени, а бутылка уже плавно взмывает в воздух и падает прямо на корму немецкого танка. Звон бьющегося стекла неожиданно четко проступает в общей какофонии боя. Потом хлопок – и вот уже ревущее пламя заливает моторные жалюзи, жадно лезет внутрь.

Немецкий автоматчик ошарашенно смотрит на вдруг ожившего русского. Магазин уже вставлен в гнездо, и затвор с лязгом возвращается на свое место. Дульный срез пистолета-пулемета MP-40 глядит прямо на русского солдата черным провалом смерти…

Но в следующий момент немец вдруг вскидывает неловко руки и валится на землю. Автомат выпадает из его мертвых рук. В левой глазнице немецкого мотострелка – кровавое входное отверстие пули. «Дядя Сережа!» – мелькнула мысль. А тело уже само рванулось вперед, разворачивая перед собой, как щит, уже мертвое тело немецкого солдата. Руки машинально подхватили падающий пистолет-пулемет. И вовремя – в мертвый «щит» стали впиваться пули, разрывая плоть в кровавые клочья. Вихрастый пулеметчик успел мигом отпрыгнуть за гусеницу подбитого танка и дал в ответ очередь из немецкого автомата. Из башенного люка вывалился пока еще живым факелом немецкий танкист и умер уже под пулями своих товарищей-пехотинцев. А везучий пулеметчик пополз к своему окопу.

– А ты справный хлопец! – похвалил его, прищурившись, снайпер.

– Ага, вот – автоматом трофейным разжился!

– Что, отходят гады?..

– Так им и надо.

Прямо на бруствере полыхнул взрыв, отшвырнувший снайпера и везучего пулеметчика на дно окопа. В воздухе вжикнули осколки.

Глава 3 Больничная жизнь

– Где я?.. – В горле пересохло и дерет, словно наждаком. В голове гул, а глаза ничего не видят.

– Он очнулся… Сестричка! Тут летчик в себя пришел.

– Не кричите так, товарищ старший лейтенант. Вы режим нарушаете.

Его лица коснулись нежные тонкие пальцы, провели по изрядно отросшей щетине на лице. Другие пальцы, хваткие и сильные, обхватили запястье, считая пульс.

– Вы меня слышите? Кивните.

Старший лейтенант Александр Волин неуверенно качнул головой и повторил свой вопрос.

– Вы в госпитале, товарищ старший лейтенант. В самолете вы очень сильно обгорели и чудом спаслись на парашюте. Вас доставили к нам в очень тяжелом состоянии.

– Доктор… – Голос Александра Волина дрогнул. – Что с глазами? Я летать буду?