Крылатый воин (СИ)

— Хорошо, что ты сам всё понимаешь, — облегченно произнес он. — Как только освободится место командира эскадрильи, ты первый в очереди.

— Это ни к чему, — сказал я. — Завтра принесу рапорт о демобилизации. У меня сорок семь боевых вылетов — почти в два раза больше, чем надо для этого.

— Ты бы успокоился, не спешил, — предложил командир Третьей бомбардировочной группы. — У меня и так не хватает опытных летчиков, а тут еще ты уйдешь. С кем я буду воевать⁈

— Полковник, мы оба понимает, что теперь мне не дадут нормально служить в Пятой воздушной армии. Как бы мне не припаяли какое-нибудь военное преступление и не отправили на родину в кандалах, — прикинулся я перестраховщиком.

На самом деле я отнесся к этой замене, как к знаку судьбы. Пора заканчивать военные игры. Денег нарубил на первое время. Поищем место поспокойнее и/или с большим доходом. Раньше меня сдерживали сослуживцы. Мне не то, чтобы стыдно было покинуть их, но неприятно, появился бы горький осадок. Теперь у меня был прекрасный повод послать не их, а командование, которое так несправедливо поступило с классным летчиком и смелым парнем.

89

Утром я отдал командиру Третьей бомбардировочной группы рапорт с требованием демобилизовать меня. Подполковник нехотя подписал его и отправил по инстанции.

— Жди ответ, — сказал он. — Говорят, это занимает несколько дней. Сам на войне раньше не сталкивался, не знаю точно.

Я зашел к механику Чарльзу Паку и попросил ремонтировать «Тутси-3» как можно дольше, до тех пор, пока не придет приказ о моем увольнении со службы.

— Мы с тобой славно повоевали. Благодаря тебе, я сделал сорок семь вылетов. Не хотелось бы погибнуть в сорок восьмом за день-два до увольнения, — сказал ему.

— Сэр, самолет будет в ремонте, пока не выставишь отходную в баре! — заверил он и обещание выполнил.

Положительный ответ пришел через неделю. Меня отправили, как здесь говорят, с Big ticket (Большой билет) — в почетную отставку с сохранением звания, наград и положительной характеристикой. Может, кое-кто и хотел бы тормознуть меня на службе и отправить в какую-нибудь дыру, но закон есть закон. Я подам в суд и все-таки демобилизуюсь, а те, кто мешал этому, получат по голове, причем очень больно. У американцев тяга к сутяжничеству воспитывается с детства. По любому поводу идут в суд. Для руководителя проигрыш там — черная метка лузера.

Тридцатого августа я вылетел на транспортном «Дугласе» в Сидней. Там прокантовался четверо суток на военной базе в двухместном номере с первым лейтенантом-интендантом, ожидая попутный пассажирский самолет. Летели точно на таком же, как и сюда. Свободным было всего одно место. Кто-то опоздал. В Гонолулу передневали и отправились дальше.

Вечером пятого сентября я ступил на бетонное покрытие военного аэродрома возле Сан-Антонио, штат Техас. Поскольку Пятая воздушная армия считалась сейчас приписанной в США к этой военной базе, тут меня и должны были рассчитать и уволить. Я все еще нахожусь на военной службе, поэтому мне предоставили место в офицерском общежитии в комнате для офицеров в чине капитан. Еще одного в таком же чине не нашлось, поэтому жил один. Непривычное чувство. В последние месяцы рядом со мной по ночам храпело не менее двух десятков человек. Такое впечатление, что избавился от тяжелой ноши, но без нее качает при ходьбе.

Утром в понедельник я сдал в финансовый отдел приказ по Пятой воздушной армии о демобилизации, бумаги из бухгалтерии Третьей бомбардировочной группы, путевые документы. Пожилой сутулый подслеповатый сержант, похожий на крота, проверил их, замечаний не высказал.

— Приходи завтра утром. Ты еще будешь числиться на службе до полуночи, — сказал он.

— Могу съездить в город? Пропуск нужен? — спросил я.

— Офицерам выход свободный. Покажешь на контрольно-пропускном пункте удостоверение личности. Его запишут и пропустят на базу, когда вернешься, — объяснил сержант.

На мне, несмотря на плюс двадцать семь по Цельсию, парадный мундир с наградами, поэтому все солдаты и офицеры козыряют первыми. Для них я герой. Оказалось, что и для штатских тоже. Едва вышел за проходную, как возле меня остановился темно-синий «форд».

Сидевший за рулем улыбчивый толстячок лет сорока пяти в соломенной ковбойской шляпе стетсон, открыл правую дверцу и пригласил:

— Садись, офицер, подвезу!

— Спасибо! — поблагодарил я, сняв фуражку и сев на правое переднее сиденье.

— Куда тебя? До ближайшего бара или борделя? — весело поинтересовался он.

— Нет. Мне нужен лицензионный отдел. Надо права получить. Мои бомба уничтожила. Хорошо, что в тот момент они были не в моем кармане, — объяснил я ситуацию.

— Зачем они тебе нужны⁈ — удивился он.

— Послезавтра демобилизуюсь, — ответил я.

— Демобилизуешься⁈ — еще больше удивился толстячок.

— Да, — подтвердил я. — Совершил сорок семь боевых вылетов — почти в два раза больше, чем надо — и уступил место молодым парням. Пусть себя покажут!