Крылатый воин (СИ)

Я замечаю подлетающую к городу с запада группу «Лаптёжников» и решаю простроиться к ним, набираю высоту. Тут же ко мне устремляется четверка «худых», сопровождавшая их на высоте полторы тысячи метров. Ведущий первой пары, наверное, до последнего надеялся, что я наконец-то замечу, что их в четыре раза больше, испугаюсь и отверну, пойду на снижение. Первая моя пулеметная очередь прошла чуть выше, зато вторая вместе со снарядами воткнулась в носовую часть «мессера». Мне показалось, что полетели обломки пропеллера, или так оно и было. Лобовой стекло вражеского истребителя как бы покрылось паутиной. «Ме-109» клюнул носом, устремился к земле, проскочив подо мной. Уклоняясь от него, я пропустил остальные три, которые взмыли вверх, чтобы развернуться маневром ранверсман, зайти мне в хвост сверху и/или снизу. Для такой фигуры «Горбатый» тяжеловат, поэтому, следуя примеру «юнкерсов», переворачиваюсь кверху брюхом и ухожу в крутое пикирование с разворотом на обратный курс. Самолет быстро набирает скорость, перегрузка растет, глаза начинают закрываться. На высоте метров триста с трудом вывожу «Ил-2» в горизонтальный полет и возобновляю снижение, но уже не так круто. «Худые» догнали меня, когда был на высоте метров сто. Напали сверху сзади. Я услышал гадкое постукивание пуль по фюзеляжу, резко сбавил газ. Три истребителя, один за другим, проскочили вперед. Последнему не повезло. К тому времени я уже поднял нос и добавил газа. С расстояния метров тридцать-сорок всадил ему снизу сзади длинную пулеметно-пушечную очередь. Куски обшивки полетели в разные стороны. «Мессер» задымил и устремился к Волге, точно собирался нырнуть и сбить пламя.

Ожидая нападения пары уцелевших вражеских истребителей, я снизился метров до двадцати и, бросая самолет влево-вправо, направился к реке по кратчайшему расстоянию. Продолжим бой над нашей территорией. Там мне будет спокойнее, потому что «Горбатый» начал медленно реагировать на повороты рулей, причем вправо шел более-менее, а влево так туго, будто там ждали крупные неприятности. Я с трудом направил его в сторону аэродрома Житкур, когда понял, что никто меня не преследует.

Командир полка встречал меня вместе с замполитом полка. Наземные наблюдатели сообщили им о двух сбитых мной «мессершмиттах». Этим и хороши воздушные бои над Сталинградом — не надо фотоподтверждений побед.

— Я уже написал наградной лист за шесть сбитых, — сообщил подполковник Пивенштейн.

— А я подписал, — добавил батальонный комиссар Полозов.

Куда же без тебя, трусливого дармоеда!

— Настоящий сын нашей социалистической родины! — продолжил он отрабатывать зарплату. — Решением партийной организации полка с сегодняшнего дня ты кандидат в члены партии Сталина-Ленина!

В партийной организации только штабные. Все летчики погибли, а, видимо, хочется порулить ими, поэтому недавно принял в кандидаты Армена Айриева, а теперь вот меня. Мое мнение значения не имеет. Я не отбиваюсь. Коммунистам больше доверяют, что поможет помочь после войны подобраться поближе к государственной границе. Надеюсь, батальонный комиссар получит за ретивость то, что заслужил, когда начнут разбираться, как враг народа оказался в рядах партии Сталина-Ленина.

46

После очередного визита в штаб Двести шестой авиационной дивизии подполковник Пивенштейн пригласил меня на «рюмку супа» на свежем воздухе. Через знакомого интенданта ему подогнали бутылку «Рислинга». Мы отправились на берег соленого озера, высохшего за лето и покрытого широкой полосой тростника по периметру. Местность там открытая, видно далеко. Подобраться незаметно можно только по тростнику, но не бесшумно. Выпили не спеша по полстакана вина вприкуску с конфетами «Радий» в красной обертке. Советский маркетинг самый агрессивный.

— Нас переводят на переформирование? — задал я самый важный вопрос.

В полку осталось всего два самолета, мой и Армена, и оба в ремонте.

— Нет. Скоро пригонят новые самолеты с молодыми летчиками, а ваши завтра увезут на запчасти в Ленинск. Мы получим двухместные, со стрелком-радистом сзади, — ответил Боря Пивенштейн. — Видел такие на заводе?

— Да, — подтвердил я. — Слышал, что потери на них ниже от истребителей.

— Если так, то хорошо, — согласился он.

— Чем ты тогда недоволен? — поинтересовался я.

Предполагал, что из-за отмены переформирования. В предыдущие разы командира полка отпускали из Куйбышева на несколько дней в Москву повидаться с семьей.

— Место заместителя командира дивизии мне не светит. Полковник Срывкин сказал, что его предложение о моем назначении зарубили без объяснения причины. Каманин, сука, похлопотал! — сообщил он. — Надо было послать его тогда, как это сделал Васька Молоков, и улететь со всеми, а я слабину дал. Вот и плачу́за это до сих пор.

Боря налил еще по полстакана, выпили, пожевали конфеты.