Крылатый

Покушались на мою дорогостоящую шкуру шесть раз. И не только на меня одного — на всю семью. Третье покушение закончилось моим Обращением. Четвёртое — смертельной раной и неделей в коме. Пятое и шестое убили во мне чувство жалости ко всякой мрази навсегда и закончились восемнадцатью трупами. Шон никогда никого не убивал, а я… А у меня руки основательно перепачканы в крови. После того как мы с дедом собственноручно разделались с заказчиками и основательно проредили строй подонков на меня больше не покушались. Потому что я не подыхал и не оставлял за собой живых врагов.

Опять в голове бардак из детских и отроческих воспоминаний о приключениях и реках крови. И в этом бардаке несколько отчётливых и досадных до зубовного скрежета мыслей — я в плену, в полубессознательном состоянии (какую дрянь мне вкололи?!), не могу дотянуться до Личного Пространства и слаб настолько, что не способен даже простенький разряд меж пальцев вызвать. Из вещей при мне только моя одежда и браслет… Браслет?!

В безумной надежде потянувшись к пространственному карману за сумкой, я наткнулся только на пустоту. Вот демоны, даже в карман дотянуться не получается…

Вывод: я в… том самом неудобопроизносимом слове. Полный абзац.

Утомлённый тяжёлым мыслительным процессом, я снова незаметно для себя скользнул в ласковые объятья тьмы…

Следующее пробуждение было столь же безрадостным. Хотя, на смену головной боли пришло головокружение, а золотые лужи перед глазами обрели зеленоватый оттенок. Мерзость…

А разбудил меня, собственно, скрип открывающейся двери. Почти ничего перед собой не видя и с трудом подавляя тошноту, я поднялся и мутным взором окинул своих гостей.

Их было трое, и я невольно скривился от злости. Морган, его мать и третий был мне незнаком. Высокий черноволосый человек в камзоле из чёрного бархата. Пронзительные тёмно-карие глаза смотрели на меня с надменного лица аристократа.

— Смотри-ка, уже очнулся, — восхищённо цокнул языком Морган.

— Он точно подходит? — с лёгким акцентом поинтересовался незнакомец.

— Мелани можно верить в таких делах, — томно произнесла мать Майи, изящно кивнув.

Заставив себя распрямить спину, я с презрением оглядел троих, особо задержавшись на новом персонаже сей… трагикомедии.

— Вы хоть знаете, кого взяли?! — прошипел я в лучших традициях злобных тёмных чешуйчатых тварей. — По-вашему я какой-то безызвестный ненаследный Лорд?! Идиоты! Моё имя — Ирдес Райдан Дарий ар'Грах!

Рыжая женщина посмотрела на меня с новым, каким-то плотоядным интересом. Я невкусный! Честное слово, невкусный! Худой, костлявый и жилистый! Правда-правда!

— Наследник Императора? — слегка помолчав, уточнил надменный тип в камзоле.

— В Империи только Владыки носят фамилию ар'Грах, — презрительно бросил я, вспоминая о чувстве собственного достоинства истинного принца и Рыцаря. — Пора бы вам, жалкие короткоживущие, это запомнить.

— Что ж, это осложняет дело, — человек снова оглядел моё бледно-зелёное едва стоящее на ногах Высочество и опустил вниз небольшой железный рычаг возле двери.

Цепи тут же медленно и неумолимо начали втягиваться в стену, пока меня не впечатало спиной в холодные камни, полностью обездвижив. Гадство! Не стошнило бы…

Черноволосый мужчина и рыжая женщина подошли ко мне вплотную. Мать моей бывшей девушки одним движением расстегнула все клёпки моей рубашки и оба внимательно рассмотрели чёрные шрамы.

— It's all coincide, Jonathan, — сказала своему спутнику женщина. — Метка, черты характера. Наивен как дитя, чист сердцем и душой, благороден и отважен. А то, что он ещё и Наследник… что ж, это судьба.

— Its him, Joan[7], — кивнул этот м…, которого назвали Джонатаном. — Будем готовить к церемонии…

— Так это что — из-за моей метки?! — прохрипел я, стараясь ослабить давление ошейника на горло.

Всё сказанное мною далее было глубоко нецензурным, но очень точно описывающим моё мнение о происходящем. Когда мат дошёл до упоминания Майи, я отхватит от её матери звонкую пощёчину и прикусил язык. Взгляд, которым удалось одарить женщину в ответ, вышел в лучших традициях светлых эльфов — цистерна холодного презрения и столько же надменности. Ван может мною гордиться.

Она развернулась и ушла, не теряя королевского достоинства, за ней вышли остальные. И никто даже не подумал ослабить цепи. Слабость всё ещё сковывала, но я всеми силами начал вырываться. Правда, слишком сильно ободрать кожу на руках и шее не позволили вернувшийся Морган и с ним пришедшая Майя.

Я смерил рыжую девушку взглядом, беззвучно поклявшись себе не убивать её… своими руками.

— Объясни свои поступки, дочь человеческой расы, — надменно цедить слова сквозь зубы, распрямившись и вскинув подбородок насколько позволяют кандалы.

— О, ну ты прямо король в изгнании, — усмехнулась она.

— Обращайся уважительно, когда разговариваешь Наследником престола с будущим Тёмным Императором, дочь человеческой расы, — не злимся, не теряем самоконтроля, говорим чётко и размеренно.