Крылатый

— Я должен уйти, дети, — сказал он, — иначе со мной будет то же, что с Дагоном. И свой дар я вам оставить не смогу.

Это он про вихрь из снежинок? Эх, а жалко.

Хорошо всё-таки понимать брата с полувзгляда. Хорошая была мечта, верно, Апокалипсис? И даже достаточно длинная. Мы ведь всё успели, что хотели?

— Иди, мы уже давно готовы.

— Не беспокойся о нас, Феникс.

— Ни к чему вы не готовы, дурни, — качнул головой бог.

Мы одновременно пожали плечами.

— Ирдес, ты на меня не злишься?

— Это ты про Вэйва, Ван? Да брось, не за что злиться! Я сам дурак.

— Хорошо, что не злишься. Не хотелось бы умереть зная, что ты меня не простил.

— А мне бы не хотелось умереть, зная, что ты чувствуешь себя виноватым.

— Да пошёл ты!

— Ща вместе пойдём, дохляк ушастый!

— Короче, Ветер, мы готовы!

Он исчез ледяным порывом вместе со своими снежными вихрями, но вместо ожидаемой тьмы меня с головой окунуло в боль!

Голова кружилась так, что я не удержался на ногах, по ватному телу снова растеклась слабость, болели глубокие раны и шрамы, вообще всё зверски болело!

Только тогда я понял, что всё случившееся было реальным! Что всё это реально произошло!..

— Ва-ан… это были не предсмертные глюки…

— Это… не помешает нам… сейчас подохнуть…

Обернувшись и стараясь не сразу распластаться по песку, я встретился взглядом с матерью моей Императрицей. В её тёмно-синих глазах, которые было отчётливо видно в свете полной луны, плескался бездонный чёрный ужас! О Небо, я хладнокровно убил человека у неё на глазах и поработил разум девушки! Мама! Я не хотел быть монстром при тебе! Не смотри на меня так, мама!

Её взгляд выжигал мне сердце… Дальше я уже ничего не видел…

…Белые стены, больничный запах, всё внутри болит просто зверски. Мой кошмар таки продолжается, а всё предыдущее было сном?! Так… Бинты на запястьях, на локтях, на шее. Тётя паранойя, ты в отпуске!

Заорав что-то не совсем внятное, но очень радостное, я попытался вскочить и благополучно с грохотом свалился с кровати, по пути запутавшись в белой простыне. Даже быстро выпутался.

— Да что тебе опять неймётся?.. — Ван лежал на койке у противоположной стены и лениво глядел на меня одним полуоткрытым глазом.

— Это не сон!!! — заорал я так, что эльф скривился и закрыл ладонью ухо. — Мы живы, демоны меня раздери, живы! А-ха-ха-ха!!! Это был не глю-ук!

— Да что же ты орёшь, псих несчастный, — проворчал брат. — Отоспись! Ты ж всё ещё как только из могилы, свежеподнятый зомби, смотреть страшно.

— Какой спать! Я есть хочу! Даже не есть, а жрать! Я неделю не ел!!!

— А я не спал столько же! Заткнись, а?

На тумбочке рядом с койкой лежала аккуратной чистой стопочкой моя одежда. Штаны, футболка, пара носков, рядом с кроватью — ботинки. Натянув штаны, я не рискнул брать футболку — руки в локтях едва сгибались, левую даже не поднималась толком, и старые шрамы были снова крепко перебинтованы. Да уж, досталось нам обоим!

— Ван, вставай!

— Отвянь…

— Ни в жисть! Па-а-а-адъё-о-о-о-ом!!!

Я получил подушкой, потом скомканной простынью, а следом и кулаком в лицо. Хотя удар-то едва почувствовал, Апокалипсис не собирался меня всерьёз бить.

— Грх, больно! — зашипел Ван, схватившись за запястье.

— Да уж… мне тоже… — на сгибах локтей бинты пятнало красным.

Взглянув друг на друга, мы весело расхохотались. Два сбежавших от некроманта мертвяка! В бинтах, крови, видок как у покойников и голодный блеск на дне зрачков довершает картину упыряки.

Ван так же как и я не рискнул надевать футболку, ограничившись штанами и ботинками. Мы, цепкими взорами ощупывая окружающее пространство, осторожно вышли из своей белой палаты.

Пустой коридор и два ряда одинаковых дверей, режущая глаза своей стерильностью белизна.

— Чёрный флаг бы во свою стену, — шёпотом сказал я.

— Я бы тож не отказался от флага… — так же тихо ответил мне брат. — Ну хотя бы вывески вроде «Морг» или «Реанимация», или «Отходнячная», или хотя бы «Душевно больные»…

Влево коридор заканчивался окном, вправо — дверью. Стараясь ступать потише, мы направились к двери.

— Слушай, Ван, а это точно не Посмертие? — тётушка паранойя, оставь меня в покое!

— Думаешь, в Посмертии может всё так болеть?

Брат, ты меня прямо утешил! И правда, такой гадкой может быть только жизнь.

Перед дверью была широкая ниша, в которой стояли столик и диван. А на диване, откинув голову на спинку, сидя дрых Шон! Я и Ван молча встали перед уснувшим Старшим Наследником, рассматривали его, склонив головы набок.

— Нет, ну уж кого, а его в нашем Посмертии ну точно быть не может, — высказался я достаточно громко. — А, Ван?

— Или Ад, о котором твердят глупые люди, всё-таки существует, — сказал брат в полный голос. — Иначе как в наказание в Посмертие к нам его бы не переправили!

Шон с трудом продрал глаза и переводил слегка обалдевший взгляд с меня на Вана и обратно.

— Ад не существует. А если существует, придётся его разрушить. Слушай, мой светлый брат, а вдруг это тот самый, жуткий… человеческий Рай?! Ну смотри, всё белое вокруг…

— Тогда, мой тёмный брат, тем более разрушим! Нам ещё такого ужаса как Рай не хватало!

— Точняк, я ж в Раю с ума окончательно сойду…