Крылатым не входить!

Пока передавала ребенка, случайно дотронулась до него сама, и от прикосновения пальцев к холодной коже гарпия, сердце вдруг пропустило удар.

Что бы скрыть свое смущение, поспешила возобновить разговор:

— Значит, эта организация — она здесь в полном составе? Жаждут крови этого вашего путешественника во времени? — кашлянула, вытирая разлитое по полу молоко.

— Жаждут крови… Как точно, — недобро усмехнулся прокурор.

— Ммм? — я подняла на него голову. Сейчас, когда я смотрела снизу вверх, вид гарпия с огромными крыльями за спиной и зловещей усмешкой вызывал трепет.

— Организация находится в Валахии, — пояснил мужчина. — Это княжество, ныне не существующее официально. Располагается на территории современной Румынии.

Приноровившись, малыша он уже свободно держал одной рукой, тот спокойно лежал у него на сгибе локтя.

На секунду задумалась, пожевав губу. Румыния, кровь, нечисть… с этим у меня была только одна ассоциация.

— Вампиры?!

— Древние, сильные, злые. Блюстители традиций и законов, так сказать, — скривился прокурор.

А если это что-то вроде ООН, разве там не должны быть представители всех… так сказать рас? Оборони, гарпии те же, кто там еще есть? Что за дескриминация?

— Так, ладно, допустим. А собаки?

Я наконец все убрала, а Александр, видя, что я собираюсь подняться, протянул мне свободную руку.

Стоило мне коснуться ледяной ладони, как на мгновение захватило дух, будто мы снова летели над засыпающим городом. Тогда он обнимал меня, прижимая к себе, и я чувствовала его близость каждой клеточкой своего тела, ощущала дыхание, щекотавшее мой затылок…

Мужчина резко дернул, поднимая на ноги и вырывая из мечтаний. Я покраснела, словно была застукана за чем-то постыдным. Кажется, у меня слишком давно никого не было… Хотя раньше это никак не беспокоило. Или теперь, когда у меня появился Марк, организм решил, что можно наконец и о себе подумать? Так ведь прокурор же даже не человек!

— Собаки — это цербер. Арджеш их специально выращивает, проводя разные страшные ритуалы. Соединяет разум животных, делая их одним целым. Это идеальное орудие. Бездумное, подчиняющееся лишь воле жестоких хозяев, — голос его, когда он говорил это, был бархатным, низким, глубоким. Завораживающим.

Он так и держал меня за руку, осторожно поглаживая, словно в задумчивости, тыльную сторону моей ладони большим пальцем.

— А мы-то тут при чем? Почему они охотятся на нас, а не на вашего путешественника? Разве не он должен быть целью? — очень тихо спросила я, напряженно ожидая ответа.

Александр тяжело вздохнул, выпуская мою руку с явным сожалением, и начал снова ходить взад и вперед.

— Я не знаю. Поэтому и не поверил сначала. У меня есть два варианта. И один из них мне очень не нравится.

Наконец сделав новую порцию смеси, я забрала ребенка у гарпия и, присев у стола, начала кормить малыша. Тот жадно хватал губами соску, при этом умилительно причмокивая. Проголодался, бедняжка.

— Того, кого ты называешь «путешественник во времени», зовут Юрий Финик. Насколько я знаю, у него погиб близкий человек, которого он вознамерился вернуть любым способом. Но временная петля не помогла. После того, как ты выложила фотографию месмера и она разлетелась по городу — он приходил к тебе. Думаю, ухватился за эту возможность, способности месмеров плохо изучены. Возможно, думает, что сможет как-то изменить реальность с помощью этого ребенка и совершить-таки задуманное. Поэтому я и приставил к тебе охрану.

— Ловите на живца? — не то чтобы я была против. Раз уж ребенок так нужен этому Юрию, то действительно лучше, чтобы малыша охраняли. — Но это все еще не объясняет, почему собаки хотели нас сожрать.

— Два варианта, — повторил Александр. — Либо Юрию, когда он приходил, удалось что-то сделать и, чтобы сбить след, перекинуть его с себя на ребенка… Либо…

Прокурор сделал драматическую паузу. То ли для создания зловещего эффекта, то ли действительно собирался с духом, чтобы произнести это.

— Ну не томи уже! — не выдержала я, с замершим сердцем ожидая его слов.

— Я ведь говорил уже, что месмеры редкие, что раньше их считали… В общем раньше их уничтожали из-за того, что боялись их возможностей. А вампиры, которые приехали в город…

Он не договорил, но я и сама все поняла. Блюстители древних традиций? Неужели они решили убить моего ребенка только за то, что он — месмер?

Некоторое время я все еще сидела, переваривая это. Малыш допивал смесь, а глазки у него сами собой закрывались, того и гляди, он уснет, даже не доев.

Как кто-то может быть настолько жестоким и безжалостным, чтобы покуситься на жизнь младенца?

Горло перехватило спазмом, а мысли хаотично метались. Я должна была что-то придумать, что-то сделать, чтобы избавить ребенка от угрозы. Но что я могу? Вообразить себя Ван Хельсингом, взять кол, водяной пистолет со святой водой и пойти убивать немертвых?! С другой стороны — да хоть бы и так, не могу же я сидеть сложа руки? А гарпий — на чьей вообще он стороне? У него же «контракт» и еще черт знает что. Если он не может пойти против собак, то наверняка и против вампиров не поможет.