Крылья

Помогло. Господин Лунь присел у огня, обхватил острое колено.

– Расскажите что-нибудь.

– Сказку?

Ну, ясное дело. Она же дитя малое. Куклы, сказки, леденчики. Жданка кивнула. Будет рассказывать, вот и посидит подольше.

– Стало быть, так. На море-океане, на полой поляне светит месяц на осиновый пень, на темный лес, на зеленый дол. У того пня сидит волк лохматый, на зубах у него весь скот рогатый…

– Не, про волка не надо. Она страшная, – сказала хитрая Жданка, выторговывая себе еще лишнюю минуточку.

– А про что надо?

– Про крайнов.

– Ну, хорошо, – господин Лунь вздохнул, помешал в камине, – давным-давно, в незапамятные времена жил да был один крайн. И была у него сестра.

– Прекрасная крайна?

– Да. Прекрасная, мудрая, добрая. Волосы золотые, как солнечный луч, и глаза голубые, как небо.

– Веснушек у нее, небось, не было, – пробормотала Жданка.

– Были веснушки, маленькие. Во-от тут. Летом всегда проступали.

– И конечно, он ее любил?

– Да, больше жизни.

– Ой, сдается мне, не сестра она ему была.

– Ты будешь слушать или нет?

– Буду-буду.

– Итак, они жили счастливо, так счастливо, что весна в том краю никогда не кончалась. Но вот однажды этому крайну пришлось отлучиться. Покидая сестру, он не предчувствовал дурного и только просил ее не летать слишком высоко.

– А она летала?

– Да. Она любила летать. У нее были прекрасные белые крылья. И вот однажды, пока брат странствовал в чужих краях, прилетел злой дракон и унес его сестру далеко-далеко, за край земли. Воротился брат и едва не умер от горя…

– И отправился по белу свету ее искать.

– Да. А что еще ему оставалось? Искал он ее над облаками, расспрашивал перелетных птиц, но птицы знать ничего не знали. Тогда пришлось ему спуститься и искать ее следы на земле.

– Сто железных башмаков истоптал, сто дорог исходил…

– Сто дорог, сто земель, сто морей… Прошел огонь, и воду, и медные трубы. Дошел до самого края света. И вот однажды в городе на большой реке он увидел прекрасного белого оленя…

– Оленя? В городе?

– Да, действительно, нескладно. Хорошо. Увидел он прекрасную девочку, как две капли воды похожую на крайну, и девочка отвела его к высокой башне, где жила его Марилла в тоске и печали.

– И они поженились и жили долго и счастливо.

– Да, что-то в этом роде. Это, как ты выражаешься, было бы правильно.

– Только на сестрах не женятся.

– Верно. Опять ерунда какая-то получается. Совсем твой сказочник заврался.

– Ага, – отчетливо сказали из темноты, – кругом вранье.

Крайн вздрогнул, обернулся. У лестницы, слегка расставив тощие ноги, стоял разъяренный Варка.

– Сказочки рассказываете. Башни, драконы, город на большой реке… Мою мать звали Марилла!

– Не ори. Здесь ребенок больной.

– Может, все-таки скажете правду? Кто я на самом деле? Кто я вам?

– Э-э-э, – всерьез призадумался крайн, – стало быть, так… Прабабка твоей матери была замужем за Кречетом Аглис Ар-Морран… А Стрепет из Сварожичей женился на сестре моего двоюродного прадеда… Нет. Не получается… Никогда не мог этого запомнить.

– Вы мне зубы не заговаривайте. Кто я?

– Уверен, что тебе нужен ответ?

Варка в ярости тряхнул головой, пнул зашелестевшую всеми ветками и листьями лестницу и ляпнул нечто до такой степени непристойное, что даже Жданка поперхнулась.

– Вижу, уверен. Ну что ж, пойдем куда-нибудь, побеседуем.

Варка покосился на сгоравшую от любопытства Жданку и молча кивнул.

* * *

Крайн привел его в Поющую комнату, к водопаду. Как всегда, вода звенела, лилась, жила подо льдом. Снаружи просачивались синие зимние сумерки. Сосну, выращенную когда-то Жданкой, давно вынесли, высадили у входа в хижину. Зато Варкины розы разрослись, вскарабкались по всем стенам, тянули к воде цветущие плети. Суровое время года их не касалось. Все знали, что Варка иногда ходит сюда, слушает воду. Должно быть, его редкие посещения заменяли цветам и тепло, и свет.

Крайн сразу исчез, затерялся в сумраке. Варка хотел вызвать свет, но почему-то не решился.

– Имя твоей матери – Марилла Аглис Сварог, крайна из белых крайнов Пригорья, госпожа утра, хозяйка ветра и света.

– Так я что, правда крайн?!

– Крайн, где твои крылья?

– Хм.

– Тогда помалкивай. Ты хотел правды – сейчас получишь. Господину старшему крайну Марилла приходилась дочерью, а мне… Мы выросли вместе. Сварог рано овдовел, и ее воспитала моя мать. Марилла была на два года старше. Все мое детство прошло рядом с ней. Наш брак был предрешен еще в колыбели. Моя мать любила Мариллу как родную дочь. Господин Сварог ни о чем другом и не мечтал. Ведь я был Поющим крайном, надеждой и гордостью рода Ар-Морран. А сама Марилла… Что ж, она всю жизнь нянчилась со мной и видела меня насквозь. Между шестнадцатилетним мальчишкой и девушкой восемнадцати лет – огромная пропасть. Но когда я пел… Да, тогда она любила меня. В этом я и сейчас уверен.