Крылья

Она встретилась с Дэвидом у входа, и он несколько раз заверил ее, что под рубашкой ничего не видно. Лорел перевела дух и отправилась на урок.

За обедом она сидела и любовалась Дэвидом. Солнце пробилось из-за туч, и Лорел заметила, как красиво оно падает на Дэвида: мягкие отсветы играли на его песочных волосах и кончиках ресниц. Раньше Лорел не обращала внимания на его красоту, но в последнее время стала чаще к нему приглядываться, и он уже дважды ловил ее на этом. У Лорел в груди запорхали те самые бабочки, о которых так часто пишут в книжках.

Пока никто не смотрел, Лорел подняла руку и рассмотрела ее на солнце. Выглядела она не так, как у всех. Тело Дэвида не пропускало свет, а ее рука немного пропускала, словно бы свет нашел дорогу сквозь ее кожу. Лорел быстро убрала руку в карман. «Это уже паранойя…»

Лепесткам было неудобно под шарфом, и ей не терпелось их освободить — тем более в ближайшие месяцы солнца будет совсем мало. Но с таким неудобством можно (и придется) жить. Хорошо бы, днем выглянуло солнышко — тогда можно сбежать в лес и прогуляться.

Челси свалилась с простудой и лежала дома, поэтому Лорел провожал один Дэвид.

— Слушай… — заговорила она.

— Да?

— Не хочешь кое-куда съездить? — спросила Лорел и добавила: — Со мной и моими родителями.

Дэвид упал духом.

— Не могу.

— Почему?

— Через несколько недель я получу права, и мама решила, что мне надо заработать денег на бензин и страховку. Она нашла мне работу в аптеке… Начинаю сегодня.

— О… ты не говорил.

— Я сам только вчера узнал. И потом… — Он наклонился поближе. — Твои проблемы посерьезней моих будут.

— Ну, тогда удачи, — сказала Лорел.

— Да, ничто так не располагает к тебе сослуживцев, как кровные узы. — Дэвид хохотнул. — А куда вы едете?

— В наш старый дом. Мама последние два дня только о продаже и говорит. Она рада, но немного жалеет.

— Почему? Вы давно хотели его продать.

— Я тоже так думала. Однако мама грустит. Все-таки она там выросла и ее мама тоже. И бабушка, и так далее.

— Здорово. Жаль, что приходится продавать.

— И мне жаль, — кивнула Лорел. — Нет, здесь тоже очень классно! — быстро добавила она. — Я рада, что мы переехали. Но хотелось бы иногда бывать в старом доме.

— А ты уже была там после переезда?

— Нет. Столько хлопот навалилось: открытие магазина, сам переезд и все такое… Просто не успели. Мама хочет еще раз туда съездить и убедиться в своем решении. Заодно убрать листья, окна помыть. А папа наверняка захочет подровнять газон. — Она улыбнулась и с наигранным весельем сказала: — Сплошной кайф!

Дэвид кивнул и немного посерьезнел.

— Я бы с удовольствием поехал. Честно.

Лорел опустила глаза — уж слишком пристально он на нее смотрел.

— В другой раз, — как можно беспечнее сказала она.

— Надеюсь.

ГЛАВА VIII

Волосы у Лорел растрепались и запутались, пока они с семьей доехали до Орика. Потом придется битый час их расчесывать, но сорокапятиминутная поездка в стареньком кабриолете того стоила.

Лорел затаила дыхание, когда их машина обогнула небольшую рощицу и впереди показался дом.

Увидев его, Лорел ощутила неожиданный приступ ностальгии. Бревенчатый домик был совсем крошечный, окруженный густой травой и хлипким забором. После переезда Лорел часто скучала по старому гнездышку, но такая сильная тоска проснулась в ней впервые. Она прожила в этом доме и на этой земле двенадцать лет, вдоль и поперек исходила все извилистые тропки большого леса, расстилавшегося позади. Пусть Лорел не хотелось возвращаться сюда насовсем, расставаться с землей было жалко.

Родители начали выгружать из багажника грабли, ведра и моющие средства. Лорел достала с заднего сиденья гитару, и мама рассмеялась:

— Обожаю, когда ты играешь на этой старушке!

— Почему?

— Напоминает мне о временах, когда я сама играла, еще в Беркли. — Она улыбнулась папе. — Мы тогда познакомились. Помнишь, как мы хипповали?

Лорел посмотрела на мамину длинную косу и папины кожаные сандалии.

— Да вы и сейчас хиппуете!

— Это ерунда. Тогда мы хипповали по-настоящему. — Мама взяла папу за руку, и их пальцы переплелись. — Я брала эту гитару на сидячие забастовки. Играла «Нас не сдвинуть», ужасно фальшивя, а остальные подвывали. Помнишь?

Отец улыбнулся и покачал головой.

— Старые добрые времена! — съязвил он.

— Да ладно, было весело!

— Как скажешь, — уступил папа, целуя маму.

— Можно, я прогуляюсь? — спросила Лорел, вешая гитару на плечо. — А потом вам помогу.

— Конечно, — ответила мама, склонившись над багажником.

— Ну, пока! — уже на ходу попрощалась Лорел.

Лес был смешанный: светло-зеленый ковер из опавшей листвы оттенял хвою, а кору деревьев покрывал темно-зеленый мох — куда ни глянь, всюду зелень. Утром прошел легкий дождь, а теперь вышло солнце, и миллионы капель превратились в мерцающие шарики: листья будто бы посыпали изумрудами. Лорел медленно шла по тропе, уходящей в лесную чащу.