Крылья

«Успокойся, Эм», – ответил мужчина, продолжая смеяться.

– Останови запись, – велела Кейси.

* * *

Хармон нажал кнопку. На экране застыло обеспокоенное лицо женщины.

– Отмотай назад на пять секунд, – попросила Кейси.

В нижнем углу экрана появились белые цифры счетчика. Кадры побежали в обратную сторону, вновь покрывшись полосами.

– Отлично, – сказала Кейси. – Теперь прибавь звук.

Девочка сосала ножку, хлюпая так громко, что этот звук напоминал шум водопада. Гул в салоне превратился в мерный рев.

«Вкусно? – спросил мужчина. Его голос звучал очень громко и был искажен. – Это и есть твой завтрак, Сара? Надоело ждать стюардессу?»

В промежутках между его словами слышались иные звуки – тихий шелест голосов окружающих, шорох одежды, позвякивание ножей и вилок в носовой кухне…

И что-то еще.

Какой-то новый звук.

Женщина рывком повернула голову:

«Что это было?»

– Проклятие, – сказала Кейси.

Полной уверенности у нее не было. Привычные звуки салона заглушали все остальное. Кейси подалась вперед, напрягая слух.

Ворвался голос мужчины. Его смех прозвучал громовым раскатом:

«Успокойся, Эм».

Девочка вновь рассмеялась пронзительным режущим ухо смехом.

Кейси разочарованно качала головой. Был ли этот низкий рокочущий звук или ей только почудилось? Пожалуй, нужно вернуться назад и прослушать еще раз.

– Ты можешь пропустить запись через звуковой фильтр? – спросила она.

«Мы уже почти дома, милая», – сказал мужчина.

– О господи, – пробормотал Хармон, во все глаза глядя на монитор.

* * *

Все, что было на экране, накренилось под немыслимым углом. Девочка соскользнула с колен матери; та подхватила ее и прижала к своей груди. Камера тряслась и раскачивалась. Пассажиры на заднем фоне кричали и цеплялись за подлокотники. Самолет свалился в крутое пике.

Потом камера вновь вздрогнула, и теперь казалось, будто бы пассажиры утонули в своих креслах. Женщина обмякла под действием ускорения, ее щеки обвисли, плечи поникли. Ребенок продолжал плакать. Мужчина крикнул: «Какого черта!» – и в тот же миг его жена взмыла в воздух. Ее удерживал только привязной ремень.

Потом и камера взлетела к потолку, послышался резкий хруст, и изображение быстро завертелось по спирали. Когда наконец оно остановилось, в поле зрения попало что-то белое с полосками. Прежде чем Кейси успела сообразить, что это было, камера вновь дернулась, и она увидела поручень кресла. Камера смотрела на него снизу. За поручень цеплялись чьи-то пальцы. По-видимому, камера упала в проход, и ее объектив смотрел вертикально вверх. Крики пассажиров не умолкали.

– О господи, – вновь пробормотал Хармон.

Изображение метнулось в сторону, двигаясь все быстрее. По экрану ряд за рядом проносились кресла. Заметив, что камера скользит к корме, Кейси сообразила – самолет вновь набирает высоту. Прежде чем она успела собраться с мыслями, камера вновь взмыла в воздух.

«Аппарат потерял вес, – подумала Кейси. – Вероятно, самолет достиг вершины дуги, опять клюнул носом, и в этот миг возникла невесомость, а потом…»

Изображение перевернулось и затряслось. Послышался глухой удар, и на экране в плохом фокусе мелькнул чей-то широко раскрытый рот и зубы. Потом камера опять сдвинулась и, судя по всему, упала в кресло. Весь экран заполнил огромный башмак, врезавшийся в объектив.

Изображение резко повернулось и опять замерло. Камера вновь упала в проход объективом в сторону хвоста. Несколько коротких мгновений она лежала неподвижно, и на экране появилась ужасающая картина: из-за кресел в проход высовывались руки и ноги, пассажиры кричали и хватались за все, до чего могли дотянуться. Камера тут же заскользила вновь, на сей раз к пилотской кабине.

Самолет опять свалился в пике.

Камера мчалась все быстрее и быстрее, потом наткнулась на переборку и повернулась объективом вперед. Она приближалась к телу, распластавшемуся в проходе. Пожилая китаянка подняла голову, и в тот же миг камера врезалась ей в лоб, потом взлетела вверх, бешено кувыркаясь, и опять повалилась на пол.

На экране крупным планом мелькнуло что-то блестящее, похожее на застежку привязного ремня. Потом камера вновь заскользила вперед, въехала в первый салон, ударилась о женский каблук в проходе, накренилась, но продолжала мчаться дальше.

Оказавшись в носовом камбузе, камера на мгновение остановилась. По полу прокатилась винная бутылка и ударила по объективу. Аппарат быстро закружился на месте и после нескольких оборотов покатился вперед, словно гимнаст, делающий «колесо». Пока камера катилась по камбузу к пилотской кабине, изображение то меркло, то проглядывало вновь.