Крылья

Светильники не горели, где-то что-то продолжало сыпаться и падать, я понятия не имела, в какой стороне выход. Вдали раздавались испуганные крики, они доносились со всех сторон. Пробежав наугад несколько десятков локтей и, к счастью, не провалившись ни в какую дыру, я вспомнила, что нахожусь на первом этаже, и, значит, наружу можно выбраться через любое окно. Я свернула в ближайший дверной проем, обозначенный багровым светом с улицы, и действительно оказалась в комнате с целым полом. Правда, на пути к окну я успела заметить, что на полу блестят осколки стекла. Наверное, и это меня бы не остановило, но, взглянув еще раз в окно, я поняла, что оно выходит вовсе не на улицу, а во внутренний двор дворца — как, очевидно, и другие окна в этой части здания. Теоретически это все равно было безопасней, чем оставаться внутри помещений, но тогда я об этом не подумала и метнулась обратно в коридор, чуть не сбив кого-то с ног. Он ругнулся, отпихнул меня и побежал дальше, топоча сандалиями, и я устремилась следом, ориентируясь по звуку.

Потом впереди мелькнул свет, испуганно шарахнулись назад тени — это был кто-то с факелом, выбежавший с лестницы и нырнувший в боковой проход. Обладатель сандалий и я свернули за ним. Затем к нам присоединились еще какие-то аньйо, а другие уже маячили впереди. Когда мы наконец добрались до выхода, там уже была пробка. Это был не парадный холл, а один из многочисленных черных ходов дворца, потому там было не слишком просторно, и вот в узком коридоре перед дверью толкались, ругались и чуть ли не дрались, пытаясь отпихнуть друг друга, десятка три аньйо. Не знаю, кого там было больше, прислуги или знати — никто не успел как следует одеться, а в таком виде все выглядят одинаково, и ругались они тоже одними и теми же словами.

Трое размахивали факелами, и их соседи шипели от боли и выкрикивали проклятия, когда их обжигали искры. У кого-то был меч, и он визгливо грозил порубать остальных, если его немедленно не пропустят, но то ли не решался, то ли просто не мог пустить оружие в ход в такой давке. Меня толкали со всех сторон и наступали мне на ноги, в основном босыми ступнями, но пару раз и каблуком, а сзади уже напирали новые спасавшиеся…

Но наконец меня вынесло наружу вместе с соседями, и я, чудом устояв в первый момент на ногах, выбежала на площадь сбоку от дворца.

И только тут я поняла, что багровый свет не был светом Лла, и отдаленный гул, который я, не отдавая себе в этом отчета, слышала все это время, не был шумом толпы или чем-то подобным.

Над вулканом стояло зарево. Жидкий огонь фонтанировал из жерла, вышвыривая далеко вверх рдеющие искры, которые, как я понимала, были на самом деле огромными камнями. Пламя окрашивало в багровые тона нависшие над кратером тяжелые тучи дыма и пепла. По склонам горы, ярко светясь в ночи, вытягивались хищные щупальца лавы. Пока они казались еще далеко, но я читала, что лава способна течь с такой скоростью, что от нее не спастись самому быстроногому тйорлу.

Я увидела, как вспыхивают пятна пожаров там, где щупальца добираются до неразличимых во тьме рощ и плантаций. Зрелище было красивое и величественное, но я, естественно, не стала долго им любоваться, а со всех ног помчалась в противоположную вулкану сторону — то есть в направлении моря. Туда же, разумеется, бежали и другие аньйо, выскакивавшие из полуразрушенных землетрясением домов. На какой-то момент багровое зарево полыхнуло ярче, и затем земля содрогнулась от нового толчка, сопровождавшегося раскатом грома. На моих глазах раскололись колонны портика здания напротив, и фасад сложился, как картонная декорация; развалины скрыло тут же поднявшееся облако известковой пыли. Я устояла на ногах, хотя меня и швырнуло в сторону. Восстановив равновесие, я остановилась на несколько мгновений, чтобы получше подвязать свою простыню, почти сорванную в давке у выхода, и побежала дальше. Хотя вообще-то на мой внешний вид никто не обращал внимания — во-первых, многие выскакивали на улицу раздетыми, а во-вторых, всем было не до того, чтобы глазеть на бегущих рядом товарищей по несчастью.