Крылья

Ангел чуть не плакала… Даже не столько от горя, сколько от бессилия – бессилия рассказать то, что чувствует. Ей не хватало слов… Черт, как же сильно их не хватало! Она не могла… Просто физически не была способна выразить всю бурю любви и боли… Если бы она только могла – она бы рассказала Отшельнику, какой мукой для нее стала жизнь здесь, практически каждый прожитый день, как она просыпается по ночам в холодном поту, когда видит во сне, что Медведь сердится на нее, проклинает ее, или и того хуже – забыл ее… Рассказала бы, как тяжело ей пришлось поначалу, не имея возможности поговорить с кем-то, кроме Крылатого, которого она не знала – и не хотела знать… Рассказала бы, что приехала за ответами, точнее, всего за одним – почему? Почему с ней? Но так и не получила свой ответ… Рассказала бы, как ей осточертели их бесконечные разговоры о Судьбе и предопределенности, что она до сих пор в них не верит – и отказывается верить, потому что знает, что жизнь ошиблась, одарив ее Крылом – ее место вовсе не здесь, не с этими людьми, которые ее боготворят, а всего с одним человеком, который ее сейчас, наверное, ненавидит…

Она бы все это рассказала Отшельнику, если бы только могла. Но слова и мысли толпились в горле, сталкиваясь, давя друг друга – и умирая, не находя выхода…

И поэтому Ангел больше ничего не говорила. Она просто плакала. У нее не осталось сил ни на что другое. Она опустила голову и плакала, глядя в пол. Ей было уже все равно, что подумает Отшельник. Все равно, что он сделает. Не важно. Ведь она не смогла ничего объяснить… А он теперь расскажет Крылатому – и все будет бессмысленно… Этот человек никогда не отпустит ее… У нее не было больше надежды. Она провалилась по всем статьям.

Отшельник сидел неподвижно, наблюдая за рыдающей девушкой.

Ее ссутуленные плечи мелко подрагивали в такт прерывистому, судорожному дыханию. Ее горячие слезы одна за другой падали на его вышитые подушки.

Старик не вполне понял, отчего плачет девушка. Но понял, что она здесь несчастна.

Он молча встал. Это все труднее давалось ему – старое тело становилось немощным, как ни старался он это скрывать… Скоро он будет совсем уже ни на что не годен… Ну да ладно. Легенда была подтверждена – а значит, он легко сможет найти нового Хранителя, и еще успеет рассказать ему все, что знает сам. Успеет подготовить.

Отшельник вышел из своего дома. Девушка не заметила – так велика была ее печаль. Это расстроило Отшельника. Крылатая несчастна… Как птица не поет в клетке, так и Крылатая не станет летать в неволе. А насколько он понял – проблема именно в этом. Она не хочет оставаться… Что ж… Конечно, его смущало, что Крылатая покинет Святую долину. Что она уйдет от них, унеся с собой Полет. Но раз она несчастлива… Нужно было убедиться, что это и правда то, чего хочет Судьба.

Отшельник вынул из складок своего одеяния небольшой мешочек. Когда-то он был ослепительно белым – цвета перьев Крылатых, знак Судьбы и Единения. Теперь же он стал серым и блеклым, но не утратил величественной ауры, касание которой Отшельник испытывал каждый раз, просто видя его. Отшельник развязал слегка разлохмаченную бечеву и открыл мешочек. Он закрыл глаза, глубоко вздохнул и опустил в него руку… Четное – если да, нечетное – если нет… Четное – если остаться, нечетное – если уйти.

Отшельник вытянул кулак из мешочка и осторожно разжал пальцы – нельзя было потерять ни одного… На его ладони сейчас покоились мелкие-мелкие светло-серые камешки. Самые обычные, на первый взгляд, но покрытые буквами, очень много значившими для него и его веры. Эти камешки складывались в слова, а слова – в легенду, которую он и его предшественники столько веков оберегали. И камни вовсе не считались волшебными. Они были просто орудием Судьбы. Четное – если остаться, нечетное – если уйти… Отшельник присел на корточки перед своим порогом и осторожно начал передвигать пальцем камни на ладони – сейчас очень важно не ошибиться, очень важно посчитать правильно… Он боялся, что яркое солнце ослепит его глаза и не даст верно истолковать камни… Один, два, три, четыре… шестнадцать… девятнадцать… последний – два…

Отшельник вздохнул было с облегчением, как вдруг ощутил резкий толчок в спину и растянулся на песке. Камешки, покрытые буквами, складывающимися в слова, складывающиеся в легенду, рассыпались перед ним. На ладони осталось совсем не много. Три. Нечетное. Теперь уже можно было не бояться ошибиться в счете.