Крылья

— Могли. — кивнул Тиций. — Но это опять же маловероятно. Потому что специально на этот случай у сопротивления есть еще два уровня проверки — паролями и отзывами. И под пытками человек выложит первый, а если пытки продолжатся — то второй. Получив информацию о целых двух уровнях проверки, вряд ли кто-то придет к мысли, что есть еще и третий, согласись?

— Если только не будет знать о нем заранее… — пробормотал я, но уже себе под нос, потому что в утверждениях Тиция действительно прослеживалась логика.

В конце концов, почему я должен забивать себе этим голову? Для управления армией у меня есть конунг, а у него своя голова на плечах и свои советчики. Я свои опасения высказал, и, если они к ним не прислушаются, и мы попадем в засаду, это будут проблемы исключительно людей. Я-то переживу все на свете. В общем-то, мне даже армия не особенно нужна для того, что я задумал.

Я озадачен.

Чем же?

Да так… Забей.

Опять ты употребляешь слова из моего мира…

С кем поведешься, от того и забеременеешь.

…и даже целые выражения. Ладно, заткнись, у нас тут военный совет типа. Скоро уже все закончится.

Заткнув демона, я снова обратил внимание на остальных участников совета.

Впрочем, как такового совета уже не было. Тиций и конунг уже живо обсуждали, как максимально скрытно подойти к воротам города, и как максимально скрытно провести через них многотысячную армию, чтобы без шума и пыли подойти к дворцу. Судя по их разговору, в этом мире, как и в моем родном, городские бои были самым сложным и опасным видом ведения войны, особенно для атакующих, поэтому в наших интересах было до последнего не открывать себя противнику, чтобы не спровоцировать его на паническую оборону, в процессе которой могло пострадать большое количество мирных жителей.

Спустя несколько минут обсуждений, конунг и Тиций выработали план, который устроил обоих. План предполагал деление армии на несколько отрядов, которые будут входить в город по очереди, занимая улицы ближайших жилых кварталов. Так как атаковать предполагалось ночью, после захода солнца, то большинство гражданских должны были спать, а если в чьих-то окнах горит свет, то в дом отряжались один-два бойца, которые уговаривали бы не жителей не шуметь и не поднимать тревогу. Если надо — силой.

Да, вот так. Несмотря на цели, методы и мотивацию, армия остается армией, солдаты — солдатами, а война — войной. Что в головах у жителей столицы, какая их часть предана императору — это все неизвестно. Зато точно известно, что, если они поднимут шум, то это сыграет против нас, и, скорее всего, повлечет за собой полный наш разгром. А значит, надо приложить все усилия, чтобы этого не произошло. Законы войны суровы. Если придется убивать мирных — будут убивать.

Звучит так, словно ты хочешь, чтобы пришлось.

Что⁈ Нет, конечно! Что за бред? С чего ты сделал такой вывод?

Да так… Показалось, наверное.

Вот и молчи тогда, раз сам не уверен в том, что говоришь.

К вечеру вся армия была уже проинструктирована и подготовлена. Солдат разбили на отряды, примерно по пятьсот человек в каждом, равномерно распределив среди них наших доморощенных демонологов. С виду они не отличались от остальных вояк — ни снаряжением, ни оружием. Только те, кто знал, что искать, могли выделить их из толпы. По сумке с запасами черного порошка на боку, по дополнительному мечу в ножнах, вдобавок к топору или молоту в руках, по черному оперению стрел в колчанах, так неестественно бликующему в солнечных лучах.

Когда мир накрыла ночь, армия пришла в движение. Оставив за спиной лагерь, в котором для отвлечения внимания были зажжены костры и факелы, а некоторые из них еще и приделаны к простым, наспех собранным конструкциям, чтобы создать иллюзию их движения, отряды тихо двинулись к крепостным стенам. Сначала вперед двинулась группа проверки, облаченная в лучшую броню из всех, что удалось найти в лагере, снабженная не только личным пехотными щитами, но и большими, наспех сколоченными из разломанных тележек, огромными щитами на случай обстрела со стены. Со всем этим добром, да еще и в тяжелом обмундировании, да еще и пытаясь произвести как можно меньше шума, отряд добирался до стен долго — жалкие полтора километра они ползли минут тридцать.

Само собой, я шел с ними — брони, лучше чем у меня, в нашей армии просто не существовало. По идее, я мог бы пойти на разведку один, но, к сожалению, хорошо понимал, что в одиночку я не смогу никого спровоцировать на активные действия. Никто не станет терять эффект неожиданности, никто не станет обстреливать одинокую фигурку под стенами, если на горизонте так и маячит более вкусная цель. Даже если будут знать, что это за фигурка.

Особенно если будут знать, что это за фигурка.