Крылья Бабочки: РЕВОЛЮЦИЯ

«Наверно он за целый год столько не передвигался пешком, как сегодня», подумал Юля.

- Помолимся, - с трудом поборов отдышку сказал инквизитор, и в храме заиграла музыка небесных колокольчиков.

«Прямо как в храме Ксивы», подумала она.

В этот самый момент двое стражей в алых комбинезонах подошли к ним с Яковом и аккуратно, не привлекая к себе внимания, заменили блюда, стоящие перед ними, поставив на их место точно такие же, накрытые колпаками.

- Я хочу сказать в этот день, – начал Джерри Пирр. – Как и тысячу лет под солнцем Альдрованды мы почитаем Святого Бога. Мы молимся ему каждый день о хлебе насущном. Чтобы он забрал у нас прегрешения и повёл за собой в дом своей правды, в дом истинного хлеба. Чтобы оставил за порогом всех нечестивцев. Всю грязь и мерзость этого мира, всё то, что наш Великий Бог стёр своим катаклизмом. Аллилуйя. Аллилуйя. - Продолжал он молитву.

Юля посмотрела на Дориана, ей хотелось сказать ему спасибо, за то, что он подарил ей возможность встретить Раш Хашанад в центральном храме Сиридара. Как же давно она об этом мечтала.

Юля сложила перед собой руки и глядя в ночное небо через просвет в крыше храма стала молилась. Благодарить Господа за всё то, что он для неё сделал. Ей было за что каяться, но покаяться она ещё успеет.

- Так вот, вкусим же хлеб его и выпьем кровь его, – проговорил Джерри Пирм и снял колпак со своего блюда, стоящего перед ним на трибуне. Перед остальными были точно такие же колпаки, и Юля сняла свой, увидев перед собой несколько ломтиков нежнейшей говядины на свежайшем листе салата, взбрызнутого бальзамическим соусом. Рядом лежали вилка и нож.

- Вкуси плоть мою да испей крови моей, аллилуйя, - продолжал Джерри Пирм. И Юля не смогла удержаться, она отрезала сочнейший кусочек говядины и положила его себе на язык.
«М-м-м-м, и правда тает во рту. Ничего нежнее я в жизни не ела». Кайфовала она, закрыв от наслаждения глазки.

- Аллилуйя Господь, мы поедаем их плоть, ибо не люди они, а звери дикие, как ты завещал. Аминь.

И все приступили к трапезе. Это была обязательная часть ритуала. Все до единого его соблюдали, все кроме Якова. Похоже на этом празднике плодородия он один ни во что не верил.

«Любопытно», подумала Юля и положила в рот ещё один тоненький кусочек мяса с прожилками.

А пока все жадно поглощали закуски – барон Пирм проповедовал.

- Вы, да вы, я к вам обращаюсь, нечестивцы! Услышьте да убоитесь, не вы унаследуете царство Божие, ведь вы не люди. Нет в вас святой искры Господней, вы не рождены от небес, а созданы из глины как грязные животные. Вы смерти достойны, стать кормом подножным для истинных людей. Братья и сёстры! Не позволим клонированной нечисти проникнуть в это храм. Мерзость не должна совокупиться с живой человеческой плотью и породить химеру. Все эти биотехнологии суть преступление против природы, против самой жизни и против Бога.

Такие разговоры не могли понравиться Юле, она всем сердцем любила Господа, но только ту его часть, которая не провозглашала её мерзостью, которую надо выжечь. Поэтому девушка сторонилась всех этих разговоров.

«Я и забыла, почему перестала в эту церковь ходить. Спасибо, напомнил». Подумала она.

Юля посмотрела на Якова, он даже не прикоснулся к угощениям. Ему были явно безразличны все эти песнопения и завывания религиозного владыки. И как ни странно, именно он сейчас был ей гораздо ближе, чем вся эта человеческая стихия.

Яков наклонился к неё и прошептал на самое ушко:

- Ты знаешь, что в тарелке? – Кивнул он на блюдо, стоящее перед ней.

- Нет, - девушка покачала головой, отрезая себе ещё кусочек. Но прежде, чем она положила его в свой ротик, Дориан одними губами произнёс.

- Человечина, - вслух он сказал только букву «Ч», и Юлю едва не вырвало. Она ведь съела уже целых два кусочка. От самого вида содержимого тарелки ей захотелось блевать. Так что она едва могла сдерживаться.

- Ч-ч-ч-ч-ч-ч-ч, - успокоил ей Дориан. – Мясо клонов, а не людей.

«Час от часу не легче», подумала она и с ужасом посмотрела на Якова.

- Можно выйти? – Как школьница отпрашивалась Юля. Рвотные толчки повторялись, становясь каждую секунду всё сильнее. Её натурально могло стошнить сейчас прямо на стол и это вызвало бы лишние подозрения его святейшества инквизитора.

- Не переживай, - нежно коснулся её спины Дориан Яков. – Нам с тобой заменили тарелки. Здесь говядина, а у других… - он замолчал он она и так всё поняла.

Юля смотрела на присутствующих, с какой радостью они поглощали куски человечины и ей стало дурно. Больше она не то, что есть, смотреть не могла на это. Девушке приходилось всё время бороться со рвотой.

- А сейчас, я прошу вас вознести молитвы в честь Великого Бога. – Продолжал своё торжественное выступление Джерри Пирм. – И уединиться в кельях для молитвы. Прошу Вас! Прошу!

Он говорил и говорил, а гости вставали из-за столов и направлялись в сторону часовни, где за закрытыми дверям скрывалось таинство. Тарелки их были чисты. А один из прихожан так вошёл во вкус, что даже вылизал тарелку. Юлю и так мутило, но она с огромным трудом сдерживалась.