Крылья беркута

Заметив, что в тарелках поубавилось, Надя сказала, что у нее в печке жаркое и она его сейчас принесет, но высокий грохнул по столу кулаком и заявил, что никуда хозяйку не отпускает, а на жаркое им с Юрочкой наплевать. Увидев висевшую на стене гитару, он спросил, чей это предмет. Надя сказала, что это гитара покойной хозяйки, умершей больше десяти лет назад. С тех пор гитара так и висит на этом месте.

— Подай сюда! — приказал высокий и, скрежетнув зубами, добавил: — Люблю культуру!

— А я женский пол люблю. Слыхал, комиссар? — с придыханием хохотнул Юрочка. Потянувшись через стол, он схватил Василия за руку. — Эй, конюх, женский пол, кроме мадамы, в доме проживает?

— Друг! — Василий тоже потянулся к Юрочке. — Нету. И ну их ко псам, мадамов! Мы с тобой!.. Дай я тебя поцалую...

— От тебя несет конюшней, — скривив мину, Юрочка ткнул кулаком в лицо Василия. Тот пьяно взвыл...

Хотя высокий и был изрядно навеселе, однако, взяв из рук Нади гитару, по первому аккорду определил, что она совершенно расстроена, и принялся настраивать.

— Ну, какую? — спросил он, обращаясь главным образом к Наде.

— Слышь, друг, вота ту! — взмолился Василий и, не дождавшись аккомпанемента, высоким дрожащим фальцетом затянул:

Когда б имел зла-атые горы...

— К черту златые горы! — прервал его высокий. — Буржуазийская! А мне надо такую, чтобы трудовой пролетариат, об его горе. — Он рванул струны и, закатив глаза, надрывно, страдальческим голосом запел:

А вечер вечереет, подруженьки идуть,
Маруся отравилась, в больницу повезуть...

— Комиссар, — прервал его Юрочка, — женского полу у нас мало.

Такое неуважительное отношение к его вокальным данным взбесило певца, и он гаркнул во все горло:

— Юрочка, ша!

Юрочка хотел что-то ответить, но высокий не удостоил его вниманием и снова затянул:

В больницу привозили и клали на кровать...

Считая, что наступил удобный момент, Надя решила воспользоваться им и стала чуть заметно продвигаться к двери. Однако это не ускользнуло от Юрочки, и он бросился ей наперерез.

— Вас, барышня, как зовут? — стараясь изобразить улыбку, спросил он.

Надя не совсем представляла да и не думала о том, что может произойти в ближайшую минуту: ей просто-напросто было страшно в этой компании, она видела перед собой не человеческие лица, а звериные морды в хищном оскале... И Василий совсем сдал. Сидит, покачиваясь, языком не ворочает. Только бы выскочить в гостиную... И тут Надя вспомнила: в гостиной стоят прислоненные к креслу винтовки. Только бы добежать, и тогда эти типы узнают... Что они должны были узнать — Надя не смогла бы ответить, но чувствовала: в. обиду она себя не даст!

— Зовут меня Надеждой, — сухо ответила она.

— Симпатичное имя, — не прекращая игры, восторженно сказал высокий и снова запел:

Два доктора, сестрица старались жизнь спасать.

Значит, он наблюдает, все видит и слышит...

— Замужем? — спросил Юрочка.

— Нет... — односложно ответила Надя, тоном своим стараясь дать понять, что она не намерена продолжать разговор, что это ее личное дело и больше никого не касается. Все это Надя хотела сказать резко и прямо, но сдержалась, подумав, что не следует подливать масла в огонь.

— Выдадим замуж! — положив гитару на стол, сказал высокий. — Мы и об девушках заботимся.

— Ты где живешь? — подступая к Наде, спросил Юрочка.

— Где-нибудь живу...

— Пойдем на минутку. Выйдем. Разговор один есть... Об жизни... Об деле! — Юрочка попытался обнять Надю, но она, оттолкнув его, отпрянула в сторону. — Ты! Не шарахаться, — заорал он. — А то мокрое место из тебя исделаю!

Из-за стола поднялся Василий и, пошатнувшись, потянул на себя скатерть. Загремела, зазвенела полетевшая на пол посуда.

— Ме-меня... мутит... — нутряным голосом протрубил Василий и пополз и двери.

— Животная некультурная! — озлился высокий и с силой пнул его носком сапога. Затем, широко расставив ноги и засунув руки в карманы галифе, он остановился перед Юрочкой.

— Я сам поговорю с дамой!

— Чего?! — набычившись, спросил Юрочка.

— Иди, говорю! — потребовал высокий.

— А это не видел? — крикнул Юрочка и соорудил комбинацию из трех пальцев, лизнул языком выпятившийся большой и сунул ее к самому носу компаньона.

Этот воинственный и вместе с тем оскорбительный жест не возымел должного воздействия. Высокий откинул голову назад, отстраняясь от не совсем приятного сооружения, осторожно отвел руку Юрочки в сторону.

— Юрочка, — с нежностью сказал он. — Я тебя прошу: будь добренький — уйди! Ты можешь понимать русский язык?

— Сам уходи! Сматывайся! — свирепея, заорал Юрочка.

— Давай не будем, — примиряюще сказал высокий и, выхватив из кармана колоду карт, ловко перетасовал ее. — Тяни...

— Так, да? — недовольно, но уже более спокойным голосом спросил Юрочка.

— Закон! — ответил высокий.

Юрочка потер в нерешительности ладонь о ладонь и выхватил из колоды карту.

— Валет! — захлебываясь от радости, крикнул он.