Крылья богов (СИ)

Видно было, что спокойный тон давался ему с трудом, но хамства в речах поубавилось. Я смотрел на экран внешней связи и видел, что Валсторн сдерживается изо всех сил, стараясь не выдать напряжения. Он кусал губы и отводил глаза в сторону. Было прекрасно видно, что он волнуется, и ему на самом деле далеко не так безразлична штатный доктор, как он пытается изобразить. Но помочь я ему ничем не мог, а самое главное, не хотел. Хотя прекрасно понимал, что человек мне не конкурент в борьбе за мою листани. И я даже знаю, как мне подстраховаться. Беспокоило меня только стремление постоянно быть рядом с нею и абсолютная невозможность выполнять свои прямые обязанности. Госпиталь притягивал меня, как магнит, не давая сосредоточиться на делах.

Ситуацию спас Советник. По внутренней связи он потребовал срочно явиться в его апартаменты. И что понадобилось ему в этот раз? Я лично проинструктировал рабов — стюардов, чтобы не попадались ему под горячую руку. Повода не верить моему доктору у меня ещё не было. И я не без причины опасался, что Ардавал может покалечить и мою собственность.

Так оно и случилось. Раб лежал без признаков жизни, а Советник метался по всему помещению, изрыгая проклятья в адрес моего корабля, меня и моих невоспитанных рабов. Досталось и Пламену, ибо он скромно сидел в кресле и совершенно не напоминал того самонадеянного аристократа, которого увидели айдорцы, придя на ужин. Потратив уйму времени на то, чтобы успокоить Советника, уже не надеялся попасть к Лисисайе. Ну, разве что, только на минутку.

Моя девочка всё так же была без сознания. Но признаков жизни было уже гораздо больше. Она изредка вздрагивала всем телом, шевелились пальцы рук, двигались под закрытыми веками глаза… И отказаться от возможности хоть несколько минут подержать её в своих объятьях и почувствовать своей, я не мог. Но обстоятельства сложились так, что мне пришлось задержаться. Лисси была мокрой от пота: волосы и одежда пропитались им насквозь.

Наплевав на правила, запреты, Уставы и будущие договора, обмыл её в душе. Я трепетал, как юнец, впервые в своей жизни увидевший обнажённую женщину. То, что у листани идеальная фигура, я оценил ещё на яхте. Но действительность превзошла все мои ожидания. Она была великолепно сложена. Казалось, будто все боги Айдоры старательно лепили её совершенное тело. А кожа моей девочки напоминала на ощупь драгоценный шёлк. Её запах кружил голову, его хотелось пить, как драгоценный нектар. Хотелось, чтобы исчезли все и вся и остались только мы вдвоём. Хотелось поставить на неё своё клеймо, чтобы ни у кого не возникало даже сомнений в том, кому она принадлежит. Как ни пытался потом вспомнить, когда оказался с Лисси в своей каюте, достоверно воспроизвести ситуацию не смог. Вероятно, корабль решил эту проблему за меня.

Капельки воды на её теле были самым вкусным напитком из всех, что мне довелось попробовать. Я собирал их губами, медленно слизывал и пил, смакуя, как дивный напиток, каждую. Утоляя невыносимую жажду, от которой не было спасения.

Шёлк её кожи перламутрово мерцал в приглушённом огне светильников, и сама она была подобна драгоценной жемчужине с загадочной планеты Тимитинати.

Я смотрел и не мог насмотреться, я запоминал каждый изгиб её совершенного тела, каждую чёрточку прекрасного лица. Где-то на самом краешке сознания я отдавал себе отчёт, что может так статься, что у нас не будет такого момента ещё очень много лет… А потом до меня дошла простая истина. Нас нет… Есть я, мерзкий в её понимании, драгнайр, вначале подставивший её под удар плети Пламена, а затем подло укравший свою листани прямо из госпиталя и тайком смакующий дивное тело.

Я обцеловывал каждый миллиметр влажной кожи, перебирая шёлковые пряди отросших волос, прикасаясь к лицу кончиками пальцев и обводя ими совершенные линии. Прижимал к себе податливое тело, в мечтах своих, слыша тихие стоны и прерывистые вздохи. Я чувствовал себя вором, укравшим драгоценность и любующимся ею тайком ото всех. Подлецом, покусившимся на святую невинность. Но в мозгу билась одна мысль: моя, только моя. Прекрасная, как диковинный цветок. Моя. Только моя. Необыкновенная. Светлая и чистая, как свет далёкой звезды. Сомнения не могли мне помешать совершить то, что я задумал… Я уже не мог остановиться. Эта женщина моя листани. Предназначенная богами только для меня. Созданная для меня. Вся моя, до последнего вздоха. Часть меня. И дети у неё будут только мои. Сколько потом у неё не будет мужчин и скольких детей она не родит, это будут мои дети. И будет их четверо: два мальчика и две девочки. Мои. Только мои.

…Кожа листани постепенно порозовела и стала тёплой на ощупь. А потом случилось чудо…