Крылья для ведьмы

Конечно, я злилась на Элдена! Уму непостижимо, но он в буквальном смысле слова выгнал меня прочь, не позволив присутствовать при дальнейшем разговоре. Я не сомневалась, что Артен уже прибыл. Наверняка с ним и Дэниель. И вот эта четверка сейчас что-то обсуждает без меня. Обидно ведь! А вдруг они там друг друга убьют?

И вообще, не понимаю, почему Элден так переполошился из-за смерти Каролины. Может быть, это несчастный случай. Опрокинула свечу, например. Или камин небрежно растопили…

Я покосилась на настежь распахнутое окно, в которое вливался теплый воздух летнего позднего вечера. Ладно, в такую погоду камины не топят. Но все равно.

И вообще, у Каролины при жизни наверняка было множество врагов. Пожалуй, при всем желании не найдешь женщину с более отвратительным и высокомерным характером. Не удивлюсь, если ее прикончил какой-нибудь давнишний недоброжелатель, дождавшись, когда она наконец-то угодит в опалу и лишится магической силы.

— Вполне понимаю ваши чувства, — продолжал тем временем Фредерик, так и не дождавшись ответа на предыдущий вопрос. — Господин Аддерли, как я успел убедиться недавно, очень непростой в общении человек. Уж что-что, а настоять на своем он умеет.

— Вы так говорите, как будто он уникален, — раздраженно фыркнула я. — Остальные ему в этом не уступают.

— Вы правы. — Фредерик с какой-то грустью кивнул. — И господин Войс, и его сын… Точнее говоря, оба его сына обладают таким же характером.

— В таком случае, это мне надо вам сочувствовать, — пробурчала я. — Мне-то приходится терпеть только Элдена. А вот вы по долгу службы обязаны тесно общаться с целой семейкой.

Фредерик ответил на мое замечание кривой ухмылкой. Его глаза как-то странно блеснули, но он быстро опустил голову, пряча выражение лица в тени.

Мягко ступая, Фредерик подошел к книжному шкафу, чье содержимое я только что внимательно изучала. Взял в руки магиснимок незнакомой мне девушки. Надо же, и как я его раньше не заметила? Ведь все полки осмотрела, пока маялась в ожидании.

С магиснимка широко и приветливо улыбалась незнакомая темноволосая девушка. Наверное, та самая причина раздора между Фредериком и Дэниелем.

Фредерик с нескрываемой нежностью провел подушечкой большого пальца по серебряной рамке. Улыбнулся — и совершенно преобразился. Исчезли скорбные морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, разгладилась глубокая складка, вертикально разрезавшая переносицу. Он словно помолодел на двадцать лет. И я вдруг поняла, что Фредерик в действительности очень хорош собой. Ему бы перестать сутулиться, поменять одежду с неряшливой и мешковатой на сшитую по фигуре и опрятную, в конце концов, привести в порядок волосы, которые постоянно торчат в разные стороны — и по привлекательности он вполне сможет соперничать с тем же Дэниелем.

— Это ваша бывшая девушка? — не подумав, выпалила я. — Как ее звали?

Тут же смутилась, осознав, какой это было чудовищной бестактностью с моей стороны.

Оливия, дурная голова! Видно же, что Фредерика по-прежнему терзает эта сердечная рана, нанесенная некогда Дэниелем. Нельзя о таком расспрашивать.

— Ой, простите, — поторопилась извиниться я. — Не хотела вас обидеть.

Фредерик никак не отреагировал на мои слова. Впрочем, он и вопрос словно не слышал. Просто продолжал стоять и легонько поглаживал магиснимок, с едва заметной улыбкой вглядываясь в изображение симпатичной девушки.

Я некоторое время со все возрастающим недоумением наблюдала за ним. Затем пожала плечами и пригубила вина из бокала, который все это время баюкала в раскрытой ладони.

Пряный, чуть кисловатый напиток приятно защипал кончик языка. По телу пробежала теплая дрожь, без следа растворяя мою тревогу.

— Ее имя было Дэйзи, — внезапно негромко проговорил Фредерик. — А я звал ее Ромашкой. Скромная, милая Ромашка. Я знал ее с самого детства. Мы росли по соседству. Я рано потерял мать, отец постоянно работал. Поэтому ее семья стала для меня родной. Если бы я рассказал тебе все наши проказы, все шалости, в которых мы принимали участие, это заняло бы не один час, Оливия. Долгие годы мы были практически неразлучны.

— О, понятно, — протянула я.

— Потом отец устроил меня в свое ведомство, — продолжал Фредерик, по-прежнему не сводя с магиснимка влюбленных глаз. — Такая профессия, как у меня, обычно передается по наследству, Оливия. Я вникал в дворцовые тайны и государственные секреты. Конечно, видеться с Дэйзи мы стали гораздо реже. Но каждое свидание было настоящим счастьем для меня. Именно она была рядом со мной, когда отец погиб в результате… — На этом месте Фредерик споткнулся и как-то досадливо дернул щекой. Глухо обронил: — Впрочем, это неважно. Знаешь, Оливия, в тот день, когда я рыдал как младенец, уткнувшись в ее плечо, и чувствовал, как она мягко гладит меня по волосам… А хотя нет — я и раньше понимал, что люблю ее. Люблю больше всех на свете. Но именно в тот день я осознал, что никогда и ни за что не отпущу ее…