Крылья Феникса. Введение в квантовую мифофизику

Пpежде всего, бpатья, ученик может сказать так: Из уст самого Блаженного я слышал, от него самого я пpинял. Вот -- истина, вот -- закон, вот учение Учителя. Слыша такое слово, сказанное бpатом, никогда, о бpатья, не восхваляйте сказавшего так, но и никогда не встpечайте его слова хулой или глумлением. Без хулы, без глумления, но внимательно пусть будет пpослушано каждое слово и каждый слог, -- и тогда возьмите писание и сличите сказаное с пpавилами Устава. И если те слова не согласны с Писанием, если не совпадают они с пpавилами Устава, вы пpимите такое pешение: Веpно, -это не слово Блаженного и ошибочно понято оно тем монахом. И тогда бpатья, вы отбpосьте то слово. Если же, бpатья, оно согласно с Писанием, и совпадает с пpавилами Устава, вы пpимите такое pешение: Веpно, -- это слово Блаженного и истинно оно понято тем монахом. Так, бpатья, вы усвоите себе веpное отношение.

(Махапаpинирвана сутра)

Заметим здесь, что, разумеется, условие конгруэнтности не сводится к плоскому и невыполнимому в сколько-нибудь важных случаев требованию логической непротиворечивости. О недостаточности бинарной логики в духовных вопросах мы подробно поговорим ниже, в главах 8-- 10.

Для сохранения преемственности религиозные традиции использовали свои приемы. При этом, наряду с Писанием (зафиксированным словом), большая роль принадлежала устному преданию, которое не подлежало записи (хранители традиции понимали, что жесткая фиксация ведет здесь к недопустимым искажениям и упрощениям). Священными в предании считались дух и смысл, а не слова. Тайны духовных учений на протяжении столетий передавались только изустно, через монашеские ордена, тайные школы и общества (разумеется, у современного читателя эти термины вызовут лишь иронию, в значительной степени оправданную). При этом подчеркивалась опасность некоторых знаний для физического и душевного здоровья непосвященных, а само посвящение иногда было связано со смертельным риском. Закрытые техники передавали умение достигать особых состояний сознания и способностей, недоступных обычным людям и непонятных для светской психологии. В частности, развитая мнемотехника позволяет буддийским монахам удерживать в памяти десятки и сотни томов религиозных канонов. Более страшные приемы использовались руководителями исламской секты убийц-ассасинов, в которой руководители воочию демонстрировали (видимо, не без использования наркотиков) обещанное состояние райского блаженства. Впрочем, внешне жестокие действия, вплоть до нанесения ученикам физических увечий, позволяли себе и дзенские (чаньские, если использовать китайский термин) учителя, ведя своих учеников к главной цели -- состоянию просветления.

Всякий раз, когда наставника Цзюйди спрашивали, что такое чань, он в ответ поднимал палец. Один юный послушник в подражание ему тоже стал поднимать палец, когда его спрашивали, чему учит его учитель. Услыхав об этом, Цзюйди взял нож и отрубил послушнику палец. Тот закричал от боли и побежал прочь. Цзюйди окликнул его и, когда он обернулся, снова поднял палец. В этот миг послушник внезапно достиг просветления.

(Хуэйкай. Застава без ворот)

К сожалению, методы, которыми обычно достигается скоррелированность (конгруэнтность) миров, творимых разными людьми, не могут не вызывать чувство отвращения и протеста у каждого нормального (т. е. помнящего о своем достоинстве) человека:

Следствием этого было прямо-таки фанатическое свободомыслие, соединенное с выводами, что молодежь умышленно обманывается государством; это был потрясающий вывод. Такие переживания породили недоверие ко всякого рода авторитетам и скептическое отношение к верованиям и убеждениям, жившим в окружавшей меня тогда социальной среде. Этот скептицизм никогда меня уже не оставлял, хотя и потерял свою остроту впоследствии, когда я лучше разобрался в причинной связи явлений... Такое принуждение настолько меня запугивало, что целый год после сдачи экзамена всякое размышление о научных проблемах было для меня отравлено... В сущности, почти чудо, что современные методы обучения еще не совсем удушили святую любознательность... Большая ошибка думать, что чувство долга и принуждение могут способствовать находить радость в том, чтобы смотреть и искать.

(А. Эйнштейн. Автобиографические заметки)

Справедливости ради отметим, что в приведенном выше фрагменте речь идет о недостатках (или об излишествах?) школьного образования, а не об инквизиции, заключении инакомыслящих в тюрьмы и психиатрические больницы, и т. п. Впрочем, метафизически (но, разумеется, не этически!) это примерно то же самое.

Волчица говорит своим волчатам: Кусайте, как я, и этого достаточно, и зайчиха учит зайчат: Удирайте, как я, и этого тоже достаточно, но человек-то учит детеныша: Думай, как я, а это уже -- преступление.

(А. и Б. Стругацкие. Гадкие лебеди)

Думать -- это не развлечение, а обязанность.

(А. и Б. Стругацкие. Улитка на склоне)