Крылья Фортуны

«Сейчас бы водички», подумал он. И потому, едва его усадили за стол, он схватил с него графин и прямо из горла стал жадно хлебать холодную воду, хлорированную, мерзкую, но такую живительную.

- Ух, - сказал он, наконец насытившись, и поставил графин на место.

Сидящий перед ним следователь смотрел на всё это удивлённым взглядом.

- Кого только тут не увидишь. – Сказал он сам себе. - Полегчало? – Спросил он, наконец.

- Да, немного, - ответил Зен, болезненно вздыхая. - Сейчас бы холодненького, - он приложил стеклянный графин к виску.

- Это было ваза, для цветов, - сказал следак.

- Да? – Удивился Зен, глядя на стекло в своей руке.

- Поставьте, сейчас принесут другую. Это же надо так нажраться, - покачал головой следак, отмахиваясь от перегара.

- Так, ик, победа ж. – Оправдывался Зен. – Каждый солдат имеет право на законный праздник.

- Ну да, ну да, - тот с сочувствием посмотрел на Шейдена. – Я видел ваши выступления, знаю о ваших наградах. Вы многое сделали для кантона, Зен. Синестрия у вас в долгу. И потому мне вдвойне неприятно вести ваше дело.

- А что случилось? – Зен выпучил глаза и поставил вазочку на место.

- Незаконная предпринимательская деятельность, организация борделя, сутенёрство, неуплата налогов, торговля алкоголем и запрещёнными веществами, азартные игры… - ещё долго перечислял он.

- Так это же максимум штраф. – Сказал ничего не понимающий Зен.

- Это в вашем кантоне штраф, ну в смысле в Градабаше. У вас за такое вообще небось не судят, а награждают. Но Синестрия – цивилизованный кантон. У нас тут штрафом не отделаешься. Тут за такое лет на двадцать можно загреметь как минимум. Ну это если адвокат хороший. А то порой дают пожизненное.

- Как пожизненное? - Реально прозрел Шейден. Хотя ему и двадцать вполне пожизненное, ведь он так долго жить не собирался.

- Бля-я-я-я-я-я, я не знал, - не сдерживал эмоций Зен.

- Незнание законов не освобождает от ответственности. А всё указывает на вас.

- Что указывает? – Делал вид, что не понимает Зен.

- Свидетели, факты. Всё говорит о том, что это вы хозяин того злачного места.

- Да какой там… - хмыкнул Зен. - Обычный посетитель, как и все. Да, признаю, азартные игры, алкоголь и женщины моя слабость. Не мог удержаться, когда такое злачное место открылось неподалёку.

- А как быть с показаниями ваших коллег. Все, буквально все, кого мы взяли, молчат либо показывают на вас. – Он сделал паузу и попросил помощницу заменить вазу. – А как быть с показаниями сотрудниц, если их можно так назвать?

- Всё это клевета. Всё наговоры. Товарищ офицер, вы же офицер, как вы не видите, что кто-то под меня копает. Меня сливают. Видать кому-то не даёт покоя моя медийность. И неудобная правда, что я говорю про Градабаш. В угоду своим договорённостям они меня слили.

Следак перешёл на шёпот:

- Честно говоря, я тоже так подумал, но доказательства…

- Какие доказательства? Вы проституткам верите или офицеру, герою войны. Я думаю, что партия договорняков, решила меня слить в угоду своим шашням с Градабашскими. Меня нужно заткнуть.

- Да-а, понимаю. Но ничего не могу сделать, таков закон.

- Я знаю, - сказал Зен и перешёл на шёпот, слегка наклонившись вперёд. – Но мы их обыграем. Они хотели посадить меня, а после станут «разоблачать» в скобочках ту правду которую я говорил. Нам надо их опередить. Мне надо выйти с саморазоблачением.

Следак его слушал и тихо прозревал.

- Я не понимаю, как вы это планируете сделать?

- Мы скажем, что я был агентом Градабаш. Что я всё это в СМИ говорил намеренно, дабы их дураками выставить.

- А вы говорили это намеренно? – Слегка удивился следователь.

- Конечно нет. Это чистая правда. Но мы публично всё равно так скажем. И спутаем им карты.

- Ага, - следак окончательно потерял ход мыслей Зена, хотя внимательно следил за ними.

- Мы сменим мою статью на шпионаж. И я признаюсь в шпионаже на Градабаш и в попытке внедрения. А ты в свою очередь внесёшь меня в список на ближайший обмен. Так все в выигрыше. Я – вернусь на родину, пусть там меня и судят, в конце концов в родном дому и стены помогают. А ты получишь звёздочку за то, что вскрыл шпиона. Дело-то будет громкое. И Синестрия сохранит лицо.

- А ты и правда шпион? – Ничего не понимал следователь.

- Да-а-а-а-а-а, - уверенно ответил Зен.

- А доказательства? – Опомнился он.

- Есть доказательства. Сделай мне очную ставку в особняке, только так чтобы без свидетелей. И я тебе предоставлю целый чемодан доказательств. Полмиллиона доказательств, - Зен жестом намекнул на бабки.

- Сколько-сколько? – Не верил следователь своим ушам.

- Пятьсот тысяч и все твои. Только поспешим, пока их не нашли бандиты.

Тем же вечером Зен Шейден был в особняке, в своей коморке, открывал тайник. Едва открылась потайная дверца, следак схватил чемодан и воровато огляделся. Такой жажды наживы в глаза Зен Шейден не встречал даже у заядлых игроманов.

Следак положил чемодан на столик и приоткрыл его. Тот был битком набит купюрами.

- Отлично, - произнёс следак с горящими глазами. И стал рассматривать банкноты, большие, мелкие, в рулончиках с резинкой.