Крылья истребителя

В свободной охоте Над южной Польшей Жердев наскочил на сильное зенитное прикрытие объекта атаки. Малая высота не позволила ему совершить энергичный манёвр. Атакуя цель, он был сбит прямым попаданием вражеского снаряда.

Наступление войск нашего фронта развивалось успешно. В прорубленные артиллерией и пехотой ворота во вражеской обороне влились крупные танковые соединения, с которыми мы взаимодействовали. Выполняя план Ставки Верховного Командования, в бой вступили войска 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. Советская Армия теперь наступала в Восточной Пруссии, северной, центральной и южной Польше. От немцев уже была освобождена Варшава.

Синхронность действий четырёх наступающих фронтов, последовательность могучих ударов пехоты, танков и артиллерии, целеустремлённость ударов авиации, выгадывающей для полётов каждый час, привели к тому, что весь тысячедвестикилометровый оборонительный вал немцев стал трещать и разваливаться. С каждым днём увеличивалась глубина проникновения наших танковых клиньев в неприятельское расположение. На шестой день наступления войска нашего фронта, пройдя с боями около полутораста километров, изгнали врага из Ченстохова. Сражение охватило огромное пространство.

Что случилось с немцами, где были их силы, почему, имея солидную технику, хорошо подготовленные рубежи обороны, они терпели поражение? Ответ следовало искать в возросшем мастерстве солдат, офицеров и генералов нашей армии, которые научились громить и уничтожать врага по всем правилам современной военной науки. Несколько позже, оценивая усилия советских воинов в этой беспримерной по размаху, глубине и темпам операции, товарищ Сталин сказал: «Наше зимнее наступление показало, что Красная Армия находит новые и новые силы для решения всё более сложных и трудных задач».

С того дня, когда наши войска, обрушив на противника удар большой мощности, вырвались на оперативный простор, наше командование неуклонно диктовало свою волю противнику, навязывало ему бои там, где он этого не ждал, наращивало силу ударов на решающих направлениях. Упорство, проявленное противником в защите отдельных узлов обороны, не достигало цели. Наши войска обтекали эти узлы и, опережая намерения противника, не давали ему возможности оседать на новых рубежах. Огневой вал наступления, распространяясь во всех направлениях, с непреоборимой силой ломал и коверкал немецкие планы возможных контрударов.

Чем глубже проникали наши клинья в толщу немецкой обороны, тем больший хаос водворялся в рядах противника. Стремительное движение вперёд проходило на фоне уничтожения рассечённых первым ударом и пытавшихся соединиться друг с другом отдельных немецких группировок. Передовые наши части уже были в Ченстохове и шли дальше на запад, а некоторые вражеские полки и дивизии ещё оставались в нашем тылу. Именно в те дни немецкий генеральный штаб бросил крылатое словечко о «блуждающих котлах». Немцы всячески старались затушевать масштабы своего поражения на Висле. Выдавая лишённые руководства и фактически обезглавленные группировки за сознательно действующую силу, вражеское командование стремилось изобразить сложившееся положение как нечто новое в немецкой оборонительной тактике. Германская печать усиленно рекламировала действия этих «блуждающих котлов», пытаясь создать впечатление, что всё обстоит благополучно, что создавшиеся «котлы», передвигаясь и действуя в тылу советских войск, успешно выполняют определённый замысел и что наше наступление вот-вот захлебнётся.

На самом же деле всё обстояло иначе. Наше наступление не только не захлёбывалось, а всё более ширилось. Советские танкисты и пехотинцы всё дальше и дальше проникали в оперативную глубину, уничтожали группировки противника.

Для нас, авиаторов, теперь во всю ширь встал вопрос о быстром аэродромном манёвре. Чтобы активно содействовать танкам, надёжно охранять их с воздуха в такой сложной метеорологической обстановке, какая была характерна для операции, мы должны были базироваться в непосредственной близости от передовых частей своих войск. «Блуждающие» группировки немцев затрудняли аэродромный манёвр. Иной раз там, где можно было посадить самолёты, – оказывались немцы. Общая ограниченность аэродромной сети в районе наступления из-за пересечённого рельефа местности и лесных массивов ещё более затрудняло наше маневрирование. Случались дни, когда и я сам, и начальник штаба, и другие старшие офицеры с утра до ночи на лёгких самолётах или автомашинах рыскали по всему району боевых действий в поисках клочка местности, пригодного для посадочной площадки.

В одну из таких поездок в штабе у танкистов мне показали место, где находился небольшой немецкий аэродром, захваченный накануне у немцев.

– Это совсем близко, – уверяли танкисты. – Сначала поезжайте по этой дороге, потом сверните вправо через лесок, потом снова возьмите влево, и вы будете на месте. Езды всего полчаса…