Крылья истребителя

Почётное знамя во время общезаводского митинга стояло на трибуне, охраняемое караулом из рабочих этой смены. На их лицах были ещё свежи следы напряжённой работы. Их «единица» была путём к новым производственным победам нашего социалистического тыла – мощной базы Советской Армии, неустанно громившей врага.

Настала ночь, когда нужно было проститься с семьёй и друзьями. В свете прожекторов поднялась наша машина и легла на западный курс. Долго я смотрел в бортовое окошечко на всё удаляющийся Новосибирск. Горечь новой разлуки с близкими утихла при одной мысли: «Народ делает всё, что только в его силах, чтобы помочь фронтовикам. Твой долг, твоя священная обязанность – не выпускать из рук это оружие до тех пор, пока враг не будет разбит окончательно».

* * *

Вот и Висла, вот наш полевой аэродром. Здесь уже ждали меня срочные дела – подготовка к знаменитому зимнему наступлению сорок пятого года, в котором наши войска перешагнули Одер.

Командующий собрал нас, командиров частей. В его штаб прибыли генералы и полковники для того, чтобы в деталях, на картах и в поле проиграть предстоящую операцию. Потом, разъехавшись по частям, не выдавая военной тайны, мы должны были подготовить к новым боям своих людей.

Мы занимались с раннего утра до глубокой ночи. Главным предметом нашего изучения являлись вопросы взаимодействия. Не только в воздухе между штурмовиками, бомбардировщиками и истребителями, но – и это было самым важным – с пехотой, танками, артиллерией. Опыт военных лет учил, что успех любой операции будет тем более значителен, чем больший совместный труд вложат общевойсковые и авиационные командиры в организацию взаимодействия.

В боевой истории нашей гвардейской части уже имелись примеры удачных совместных действий с танками. Были порою в этом отношении и некоторые ошибки.

Но в общем практика подсказывала, что, как бы ни хорошо и складно были расписаны планы совместных действий, успех их всегда зиждился на тщательной, детальной подготовке всех звеньев, вплоть до непосредственных участников боя – танковых и воздушных экипажей. Раньше иногда случалось, что, несмотря на неплохие планы взаимодействия и, казалось, хорошую договорённость штабов, лётчики, прибыв на поле боя, не понимали, чего от них котят танкисты и, наоборот, – танкисты не могли чётко нацелить лётчиков.

Сейчас, готовясь к операции Висла – Одер, душой которой должны были быть советские танки, командующий справедливо поставил задачу перед всеми командирами авиационных частей – найти общий язык, с помощью которого лётчики и танкисты могли бы понимать друг друга на всех этапах сражения и особенно во время проникновения танков на большую глубину. В связи с этим остро встал вопрос об организации предварительного личного общения лётчиков и танкистов, которое дало бы им возможность заранее договориться между собою о всех «мелочах».

Вскоре это было осуществлено практически. Старшие офицеры танкового и авиационного соединения провели совместную военную игру. В то же время были организованы встречи ведущих групп самолётов с командирами танковых рот и батальонов.

Проигрывая на картах предстоящую операцию, мы приучали себя к вдумчивому оперативному мышлению, к принятию наиболее правильных решений в сложные моменты сражения, и в частности на том его этапе, когда вражеская оборона будет уже взломана, враг начнёт отходить, а наши подвижные части устремятся на оперативный простор. Здесь особенно нужна чёткость действий авиации, поддерживающей сухопутные войска, целеустремлённость её ударов с воздуха. Надо сказать, что в прошлое боевое время не все авиационные командиры и не всегда придавали этому должное значение, иной раз считая, что раз противник начал отступать, то и делать теперь особенно нечего.

Один из командиров, выступавших на нашем совещании, привёл весьма поучительный эпизод. Как-то раз во время прошлой операции он заехал на аэродром штурмовиков. Тут происходили боевые полёты. Группы «ильюшиных» одна за другой возвращались с поля боя и, снаряжаясь, уходили в воздух.

– Как дела? – спросил он командира штурмовиков.

– Бьём, товарищ генерал! – ответил ему тот.

– Ну и как всё же бьёте?

– Где увидим, там и бьём! Покою не даём немцу…

Лёгкость суждения штурмовиков несколько озадачила и насторожила командира. Он понял, что они фактически не знали направления отхода главных колонн противника, наносили удары только по случайным группам немцев. Оказалось, что штурмовики действительно «где видели – там и били», причиняя врагу малый ущерб. А в это время густая неприятельская колонна в стороне безнаказанно и относительно организованно уходила на тыловой оборонительный рубеж. Только после перенацеливания и уяснения своей ошибки штурмовики ударили там, где это было существенно необходимым.