Крылья южного ветра (СИ)

— Помнишь, ты сам сказал, что в этом городе водятся матёрые звери? — произнёс я, встречаясь с алым внимательным взглядом вампира и дожидавшись кивка, продолжил: — Так вот я ещё никогда не видел столько мавок, как в этих лесах. Многие из них такие юные… а ведь Тамин и словом не обмолвился об исчезновении девушек.

— Потому что в Виссе они не пропадали, — уверено произнесла Тия. Одного взгляда на её озаренное догадкой лицо хватило, чтобы понять — она тоже не тратила времени даром.

***

Птичка, моя птичка.

Шёпот невидимой плакальщицы становился ближе. Тихие шаркающие шаги, раздававшиеся от дверей, уже отчётливо слышны у кровати. Голос духа, надтреснутый и глухой, говорит об одной трагедии и одновременно обо всех сразу. В нём слышится всё сожаление и горечь мира. Всё слёзы выплаканные и нет.

Птичка…

Каждое слово режет больнее любых лезвий. Но где-то внутри. Жжёт неправильным больным огнём. И от этой чудовищной силы нет защиты. Спасения нет.

…моя птичка.

— Не смотри на неё! — кричит кто-то, когда разум окончательно затуманивается и тело перестаёт подчиняться. — Не оборачивайся, Глен!

Но я и не могу обернуться. Только чувствовать ледяное дыхание, склонившегося надо мной призрака…

— Глен!

Открыв глаза, я увидел над собой вовсе не злого духа, а бледное лицо высшего вампира с тускло сияющими во мраке глазами. Расширившиеся зрачки подрагивали и разгорались ярче, словно в такт сердцебиению. Завораживающее зрелище. И несущее успокоение как ни странно.

Я и забыл, что заснул до того как Дэрен вернулся со своей ночной прогулки. Он обещал надёжно спрятать опасную находку, кровавое сокровище. Не удивительно, что мне приснился кошмар. Наверное, это взаимосвязано.

— Здесь кто-то был, — словно прочитав мои мысли, сказал Дэрен, чем безжалостно разбил предположение с переизбытком впечатлений. — Не человек…

— Один из злобных духов, видимо, — тяжко вздохнул я и откинулся на подушку, рассматривая тёмный потолок над головой. Это тоже иногда происходило. Настолько редко, что можно отвыкнуть.

— Ты так спокойно об этом говоришь, — заметил побратим, присаживаясь на самый краешек моей постели, словно к больному.

Я пожал плечами. Поводов для паники здесь и в самом деле не было. Бестелесные сущности могли напугать, заставить кого-то почувствовать то же, что чувствовали они сами перед смертью. Могли воззвать к возмездию тех, кто может их слышать. Но они не способны убивать собственноручно.

— Иногда я чувствую их, вижу. В детстве путал с живыми людьми… — пояснил я негромко, не глядя на собеседника. — Мне казалось, это многим знакомо, а уж высшим вампирам и подавно.

— Нет, призраки меня не донимают, — хмыкнул Дэрен и добавил: — Не все из нас сохраняют связь с той стороной, это редкий и опасный дар. В первую очередь для самого носителя.

Что ж, это объяснимо. Убийца, к которому взывают погубленные им души рано или поздно свихнётся. В лучшем случае.

— Я тоже не медиум, — поспешил предупредить я. Слишком уж серьёзным стал взгляд Дэрена. — То, что я унаследовал от матери, так… отголосок дара. Обычно он не досаждает мне, наоборот.

Верно. Тот дух говорил о какой-то птичке и это может иметь значение. Связь с именем, последние слова, знак. Но, ни на каких птичек я пока не натыкался. Только на васильки, перевязанные красным. Обычные полевые цветы, появление которых вызывало неприятное предчувствие.

Со временем мы во всём разберёмся, но как бы после этого не пришлось в спешке покидать и Виссу.

— Выкинь дурные мысли из головы, тебе нужно выспаться, — попросил Дэрен, уже направляясь к двери. — Я только проверю всё и вернусь.

«Он как всегда — сама заботливость», — подумалось перед тем, как волны сна снова убаюкали моё сознание.

Несмотря на ночной инцидент, остаток ночи прошёл спокойно. Но поутру я снова обнаружил сухой букетик. На сей раз он лежал на узком кухонном подоконнике, частично осыпавшийся и без ленточки. Казалось, что кто-то просто забыл цветы там, и они со временем высохли на солнце. Только ещё вчера вечером ничего, кроме баночек с грибными кристаллами там не лежало. Мой взгляд не раз скользил по ним…

Повинуясь какому-то странному порыву, я вышел на порог, в сырую прохладу осеннего утра. Под ногой что-то тихо хрустнуло. Очередной букетик из сухих васильков. Вероятно, он упал в тот самый момент, когда открылась дверь.

Медленно убрав ногу, я взглянул на сломанные стебли и осыпавшиеся лепестки. Случайностью то было или игрой собственного воображения, но на краткое мгновение, прежде чем ветер смёл с порога цветочный сор, мне почудилась в нём фигура не то птицы, не то девушки. И ожило в памяти ночное явление плакальщицы.

Птичка, моя птичка…

Похоже, времени на передышку не осталось.

20. Свадьба