Крылья из дыма и золота

– Они прекрасны, – наконец выговорила Мила.

Ашер ничего не ответил.

– Ты назвал себя Вечным, верно? – продолжила Мила, наклонив голову набок. Она не могла больше сидеть на месте, совсем ничего не делая, поэтому встала. Почти сразу же Ашер тоже поднялся с кресла, словно готовясь к чему-то, и встал перед ней, широко расставив ноги.

– Вы ангелы? Ты ангел?

Мила с трудом могла поверить, что вообще задает этот вопрос. Что она спрашивает кого-то о подобном. Но это было самое очевидное объяснение. Сейчас Мила была готова к любому ответу.

Ашер дернул уголком рта.

– Нет, я не ангел. Я – Вечный. Это другое. Когда-то вы назвали нас ангелами, но образ этих вымышленных созданий, который сложился в головах у людей, не отражает то, кем мы на самом деле являемся. – Он демонстративно помолчал. – Вы, люди, постоянно задаетесь вопросом, почему Бог бездействует и где же его ангелы-защитники. Ответ прост: его не существует. Нет ни Бога, ни ангелов-защитников. Существует свет и существует тень. Без хаоса порядок был бы лишь вполовину прекрасен. Разве смог бы кто-то по-настоящему понять, что такое добро, если бы не существовало зла? Существует лишь равновесие.

– А ты? На какой ты стороне? Свет или тьма? Добро или зло?

Шумно вздохнув, Мила сделала шаг вперед. Она не знала, откуда у нее взялась смелость, но ей и правда хотелось припереть Ашера к стенке. Она оказалась здесь из-за него. Она имела право получить четкие ответы, услышать хоть что-то, кроме уклончивых объяснений.

Хотя Ашер заметно насторожился, его лицо выражало надменность. В эту картину вполне вписывались его ухмылка и то, как он заговорил, – слегка высокомерно.

– Ах, милая, не разочаровывай меня! Я думал, у тебя более зоркий ум.

Он хотел спровоцировать Милу. Она распознала это намерение за его чересчур резкими словами – хотя ей самой с трудом удалось не почувствовать себя уязвленной и не разозлиться. Подняв подбородок, она шагнула вперед, встала вплотную к нему и изобразила такое же выражение лица, как у него, и такую же ухмылку. Она позаимствовала и его тон:

– Ах, милый, не разочаровывай меня! Я думала, мы уже покончили с этими загадками и нам больше не нужно прятаться за масками.

Она отчетливо ощутила, как подступает страх, что Ашер не оценит ее слов, но внешне она не выдала эмоций. Не могла и не хотела их выдавать.

Затем она ощутила, как изменилась атмосфера в комнате – в воздухе повисло напряжение, внезапно потемнело, а лицо Ашера стало закрытым, непроницаемым.

Он наклонился вперед, так что их щеки слегка соприкоснулись, и прошептал ей на ухо:

– Я ценю твою смелость, но не стоит вести себя легкомысленно. Особенно если противник сильнее тебя.

От его дыхания по ее шее, а затем и по спине пробежали мурашки. Его тепло и его запах окружили Милу. Он пах огнем, и дымом, и воздухом ясной зимней ночи. Она поняла его предупреждение – и вздрогнула от испуга.

Выпрямившись, Ашер продолжал смотреть на нее, не отводя взгляда. Мила заметила это и сделала вид, что ее это совершенно не задело.

– Что же до твоего вопроса… – начал он уже другим, более расслабленным и дружелюбным тоном, снова оказавшись от нее на достаточном расстоянии, но Мила опередила его.

– Темный. Ты темный. На светлого ты не похож. И раз уж ты посчитал мой вопрос неразумным, предположу, что он тебя чем-то оскорбил. Так что… Существует свет и существует тьма, существуют добро и зло. И они не равны друг другу. Свет – необязательно добро, а тьма – не обязательно зло.

Ашер лишь ухмыльнулся и кивнул, признавая ее правоту. Миле показалось, что она одновременно хочет узнать еще больше и не знать об этом больше ничего. Как такое возможно?

– В чем же различие? Если это не добро и не зло, то что тогда? – Мила потерла лоб. Ей было искренне интересно.

– Это сложно.

– Это всегда сложно.

Ашер на мгновение замер. Мила даже подумала, что он уклонится от ответа.

– У всего есть противоположность; она должна быть у всего, что есть в универсуме. Равновесие – это не только высшее благо, это то, к чему стремятся все частицы бытия. Если есть свет, должна быть и тьма. Если есть добро, должно быть и зло. Но между этими элементами не существует однозначной связи. Темный может быть добрым или злым так же, как и светлый Вечный. Различие между нами – в материи и энергии. Я – темный, потому что происхожу из тьмы. Я дитя ночи и чаще черпаю магию из пепла, дыма и тьмы, а не из света. Моя сфера, мое жизненное пространство – это тьма.

Его слова кружились в мыслях Милы, и она изо всех сил старалась понять услышанное и собрать все воедино.

– Что вы делаете?

– Некоторые Вечные поставили перед собой цель поддерживать и защищать равновесие. Чего бы это ни стоило. Я – один из них.

– И что… – Мила хотела задать еще один вопрос, но Ашер ее перебил.

– Я уверен, что у тебя еще предостаточно вопросов, но мне кажется, что стоит перейти к тем, которые для тебя важнее всего сейчас. Милая Мила, кто же ты такая и почему ты здесь оказалась? И кто такие на самом деле Тариэль, Михаэль и Иезекииль?