Крылья химеры

Я знала, что в первый раз будет больно, и инстинктивно приготовилась сопротивляться, но из медвежьих объятий Бастиана было не так-то просто вырваться. Когда его член наконец прорвал преграду, и я дернулась, стараясь скинуть с себя наглого захватчика, он всем телом вдавил меня в песок, накрыв мои губы своими, и продолжил осторожно двигаться, постепенно наращивая темп. Через несколько мгновений боль ушла, а ее место заняло невероятное ощущение восторга и какой-то буйной первобытной радости. Подхватив ритм, я начала двигаться вместе с ним.

С каждым толчком плоть Бастиана касалась какой-то точки внутри меня, от чего по телу разбегались волны удовольствия, укутывая меня чистейшим восторгом. По нашим телам стекали капли пота, а запах Бастиана, запах дыма и сентябрьских костров, сводил меня с ума, заставляя ногтями вцепляться в его плечи, по которым перекатывались тугие мышцы. Когда я подумала, что столько наслаждения вынести просто не смогу и сейчас сама рассыплюсь, подобно пеплу, после очередного толчка внутри словно что-то взорвалось, как те фейерверки, которые смертные запускают в небо по праздникам. Наш общий крик огласил пещеру, и мы, почти ослепленные удовлетворенным желанием, которое оба сдерживали с первой встречи, растянулись на песке, тяжело дыша.

[1] С лат. Демону свойственно ошибаться. Переделанное латинское выражение Errāre humānum est (человеку свойственно ошибаться).

Глава 18

— Если уж ты на самом деле задумала спасать мальчишку, возьми это, — Бастиан извлек из шкафа простую деревянную шкатулку, откинул крышку и достал оттуда искусно выполненный золотой браслет. Он состоял из нескольких звеньев. На каждом была выгравирована маленькая змейка, свернувшаяся в виде латинской буквы «b». Мы только что вернулись из пещеры, и поцелуи Бастиана еще горели на моем теле, напоминая о проведенном времени.

— Что это? — Я пальцем потрогала гравировку.

— Мой знак. Знак Долины Пепла.

— Давно это змея стала твоим символом? — подняв глаза на Бастиана, поинтересовалась я.

— С тех самых пор, как Долина принадлежит мне. Дай руку.

— И как мне это поможет? — Я протянула руку, а Бастиан защелкнул замочек.

— Сам по себе браслет не обладает никакой магией. Но если тебя кто-то остановит, а это непременно произойдет, потому что в тебе еще много света, просто покажи его. И еще: Кристофер пойдет с тобой.

— Нет! — отрезала я. Мне совсем не хотелось, чтобы Кристофер следил за моими методами поиска информации. Помочь он вряд ли поможет, а вот рассказать Бастиану может.

— Лия, это не обсуждается! — в своей властной манере сказал Бастиан. — Кристофер будет с тобой и точка.

В дверь постучали и, когда Бастиан разрешил войти, появившийся темный, что вчера танцевал, хотя танцем это можно было назвать с большой натяжкой, с двумя демоницами, объявил:

— Виконт, есть новые сведения по вашему запросу.

Бастиан кивнул и, сдерживая нетерпение, повернулся ко мне.

— О чем идет речь? — с самым невинным видом поинтересовалась я.

— Это мои дела. Когда-нибудь я расскажу тебе.

Я прищурилась. Вот значит как. За мной посылает следить Кристофера, но свои секреты выдавать не торопится. Я постаралась приглушить вспыхнувшую было обиду. Что ж, хорошо. Семь Небес тоже не за один день появились.

— Будь осторожна, Лия, и не делай глупостей, — он нежно взял мое лицо в свои большие руки и запечатлел на моих губах глубокий поцелуй. Я с готовностью ответила. Какие могут быть обиды, когда он так нежен? — Если я узнаю, что ты во что-то вляпалась, я буду очень недоволен.

— Как пожелает мой господин, — не смогла я сдержать язвительного тона.

— Мой господин? — Он выразительно выгнул свою черную бровь. — Я могу и привыкнуть.

Я шутливо оттолкнула засмеявшегося Бастиана. Стоя уже в дверях, он обернулся.

— Лия, я приказал принести сюда туалетный столик. Тебе надо причесаться.

— Убирайся, пока я окончательно не разозлилась! — Я щелкнула пальцами, вызвав струйку ангельского огня.

Бастиан расхохотался и скрылся за дверью. Последние двенадцать часов улыбка вообще не покидала его обычно такое суровое лицо. Может быть, Кристофер был прав? Я кинула взгляд на туалетный столик, про который говорил Бастиан. Очередная вычурная вещь из тех, что так любили в Мире Теней: красное дерево, резьба и позолота. Кончиками пальцев я пробежалась по отполированной столешнице и равнодушно пожала плечами. Надо будет объяснить Бастиану, что после того, как двадцать пять лет спишь на охапке листьев, а вещи складываешь в углу шалаша, пафосные предметы не вызывают ничего, кроме недоумения.

Тут я заметила, что шкафчик под столешницей чуть приоткрыт и, действуя скорее по наитию, потянула его на себя и ахнула. Внутри лежали с десяток персиков и груш. На глаза мне набежали слезы. Бастиан видел, что на пиру я ничего не ела, а прямо предложить мне фрукты не мог, потому что это противоречит правилам. Внутри у меня стало так тепло, что я даже готова была простить ему его тайны.