Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

В самом деле, территория Российской Федерации (не говоря уж о возможной объединенной империи из РФ, Белой Руси, Новороссии и Украины) содержит огромный потенциал для выживания и развития. Летать на своих авиетках-аэромобилях и на винтолетах-гиропланах мы сможем и в уплотнившейся атмосфере, да и наши гибридные летательные аппараты (новые дирижабли) станут грузоподъемнее. Везде мы сможем раскидывать наши футурополисы-поселения и находить Ларинские аномалии с выходом струй водорода из недр земных. А сдвижение рубежей теплого и умеренного климата на север открывает новые земли для ведения хозяйства. Итак, юг мы спасаем за счет орошения водами сибирских рек, а Север открывается для нового агрохозяйства.

Напомним, что если брать территорию Советского Союза, то площадь тундры — 300 миллионов гектаров. Пески — 68 миллионов гектаров. Мы еще не можем предсказать всех последствий возможного таяния вечной мерзлоты, тут образование болот и топей неизбежно. Однако болота осушаются с незапамятных времен. И образование новых «островов» для жизни и ведения агрохозяйства тут неминуемо. Ведь на нашем Севере полно света. Полярный день летом! И влаги тут вдосталь. Не хватает лишь тепла, а оно грядет.

Обычно мы говорили о русском поясе черноземов, идущем по территории нынешних РФ и Украины. Именно русскому ученому Василию Докучаеву (1846–1903) выпала судьба стать основоположником почвоведения, именно он первым изучил русский черноземный пояс. То есть чернозем горовой (самый черный и жирный), черноземы склонов, коричневатый чернозем долин, белгородские песчанистые черноземы, солонцеватые на Полтавщине и Харьковщине, скелетные и грубые на Южном Урале, эоловые черноземы рыхлых холмиков и почвенных «дюн» под Бердянском. Докучаев первым открыл, что чернозем рождается прежде всего из перегноя степной растительности, из лесса, мела, глины и выветренных гранитов. Позже академик Василий Вильямс (1863–1939 годы) докажет, что чернозем возникает там, где был дерн, обильный травяной покров. А лес с его массой гниющей растительности, наоборот, не только не создает черноземов, но и останавливает их возникновение там, где вторгается в степи[9].

Со времен Докучаева мы знаем о поясах русских почв. Итак, есть область северных боров и лугов с кислыми травами. Здесь — бугры, котловины, ледниковые гряды. То есть моренный ландшафт, след древнего отступившего ледника, ледниковой эпохи.

Южнее лежит полоса лесостепи. Мягкие холмы, извивающиеся небыстрые речки в зеленых долинах, березовые перелески. Здесь в основном — серые лесные земли.

Дальше начинается область степного чернозема. Во времена Докучаева это — каштановые почвы знойных типчаковых степей.

Еще южнее — пояс бурых солонцеватых почв.

А вообще чернозем попадается от Якутска до Индии. Академик Вильямс дополнил Докучаева: на востоке и юго-востоке — тучные глинистые черноземы лугов с раскиданными по ним березовыми «колками» — знаменитая «березовая степь». Например, знаменитая Барабинская степь на юго-западе Сибири, на водоразделе между Обью и Иртышом.

Это — наше огромное национальное богатство. «В черноземах — идеальная комковатая структура. Между комочками глубоко проникает в почву вода; сколько ее ни выпадает, всю поглотит чернозем. Комочки впитывают ее капиллярным, волосным путем, когда она просачивается мимо них по свободным промежуткам. И где-то в глубине она питает грунтовые воды — никогда не упадет сильно уровень и в реках. Все, что нужно растению, все дает черноземная почва; нет плодороднее ее…»[10]

В жарком климате «парниковой Земли» мы в силах сохранить свои черноземы, правильно оросив их с помощью воды из сибирских рек и новейших технологий ирригации. Как в Израиле. Крым снова напоит вода из Днепра. Мы избежим засоления почв. Созданное Вильямсом учение о травопольном обороте (перелоге под парами и травами) предотвратит истощение и деградацию черноземов. Лесозащитные полосы для полей, насаждение сплошного леса на бугристых песках и вообще везде, где нет пашни, борьба с оврагами, не распашка крутых склонов, а насаждение там кустарников, лесков и садов — вот что начинали делать при Сталине. На реках — устранить мели и перекаты, построить систему дамб и водохранилищ, что предотвращают наводнения. Пески покрыть зелеными насаждениями. Создавать правильное соотношение между площадями пашни, лугов, леса и воды. В степях создать систему прудов, которые заодно станут и рыбными хозяйствами. И, конечно, правильно обрабатывать почву. Тогда мы и в условиях глобального потепления сохраним наши главные родящие земли, избежим голода.

А что же севернее? В ходе глобального потепления и там откроются новые возможности. И здесь нам стоит вспомнить труды советского агронома и биолога-селекционера Иоганна Эйхфельда (1893–1989) Именно он с 1920 года осуществил смелый опыт — создания сельского хозяйства на Кольском полуострове, близ Хибин. Благо именно там обнаружились запасы превосходных удобрений — апатитов.