Крылья над Преисподней. Россия и Мегакризис XXI века

Эллсберг в своей «Машине Судного дня» вспоминает о том, как уволился из Корпуса морской пехоты в 1957-м и был принят в Гарвардское общество стипендиатов. В нем младшие стипендиаты три года могли заниматься ЛЮБЫМИ исследованиями по своему усмотрению, получая офис, бюджет на исследования и командировки, а еще — зарплату старшего преподавателя Гарварда. Они могли слушать разные курсы, но их не принуждали писать докторскую диссертацию и защищать ее! Поразительная для СССР реальность. А уж о нынешней РФ и говорить не приходится. Именно там Эллсберг принялся изучать теорию принятия решений в условиях неопределенности. Именно в Гарварде его приметили и пригласили в РЭНД-корпорацию. Бороться с русскими превосходством.

Очень быстро Эллсберг узнал, что богатые США могли первыми выйти в космос, намного превосходя Советский Союз на самом начальном этапе. Так, в 1946-м, когда наша страна еще лежала в руинах и была обречена пережить голод 1947-го, зародыш РЭНД-корпорации, Project RAND (часть конструкторского отдела корпорации «Дуглас Эркрафт компани») предложил создать космический аппарат, который можно было бы запустить на орбиту в 1952 году. Но государственная машина США оказалась слишком тупой и скаредной, чтобы разглядеть перспективность проекта. В итоге янки испытали потрясение, когда СССР первым вышел в космос в 1957-м.

Но они очень быстро сделали выводы. Гуревич мечтал об академических институтах-заводах как об очагах свободного научного творчества? Мол, государство только подхватывает и развивает сделанные ими прорывы? Хозяева Америки возложили такую же миссию на параллельно-государственные «мозговые тресты», свободные от опеки ограниченных бюрократов.

«В материальном плане наша жизнь была роскошной. В RAND, куда я попал буквально после аспирантуры, моя зарплата была не хуже, чем у моего отца, когда он занимал должность главного инженера строительства. Рабочие условия были идеальными, офисы находились всего в одном квартале от берега моря, а Санта-Моника была великолепным местом со своим, характерным для Южной Калифорнии, климатом…

…Нам предстояло спасти мир не только от советской угрозы, но и от бюрократической инерции администрации Эйзенхауэра и наших спонсоров в Военно-воздушных силах.

Работы велись интенсивно и безостановочно. Свет в здании RAND горел ночи напролет, поскольку исследователи могли приходить и уходить в любой момент в соответствии с собственным графиком. Во время ленча, поедая сэндвичи во внутреннем дворе RAND, мы говорили о делах и ни о чем больше…

В мое первое лето в РЭНД я работал по 74 часа в неделю, изучая результаты секретных исследований и аналитических заключений до поздней ночи, чтобы вникнуть в суть проблем и отыскать возможные решения…» — писал Эллсберг…

— Я тоже его читал. Согласись, воображаемый вариант Гуревича и покруче будет, и поуниверсальнее, — усмехнулся Калашников-2. — Удивительно, что писатель, ничего не зная о практике США, сам породил идею русского научного института, который одновременно и опытный завод, и обитель для творца (где тот освобожден от всех бытовых забот), и «фабрика мысли» одновременно. Так, чтобы до предела сократить путь от мечты до ее воплощения. Ибо мечта без воплощения безжизненна. Жаль, что Советский Союз не смог реализовать то, о чем мечтал писатель. Эх, не хватило нам тогда и энергичных, наделенных воображением людей во власти, и здоровой смешанной экономики, где есть и здоровая конкуренция, и частная инициатива, подкрепленная государственными мегапроектами. Однако представить такое в СССР вполне возможно. Ведь обитель творцов-подвижников окружала работающая промышленность множества отраслей. Она востребовала новые технологии, изобретения, проекты. А вот в нынешней РФ строить такую «машину мечты и новых знаний» бесполезно: сырьевой экономике решительные прорывы не нужны, а имеющиеся госкорпорации невероятно тупы и ленивы…